Россия считает разработку в США систем быстрого глобального удара (Prompt global strike (PGS)) вызовом собственной национальной безопасности и фактором, подрывающим сложившийся в мире баланс сил. Об этом заявил представитель Минобороны России Александр Емельянов на совместном российско-китайском брифинге по противоракетной обороне в Нью-Йорке.

«Реализуя концепцию совместного использования наступательных и оборонительных вооружений, Пентагон приступил к созданию перспективных ударных комплексов мгновенного глобального удара. В неядерном оснащении эти комплексы должны решать те же задачи, что сегодня возложены на стратегические ядерные силы», — подчеркнул Емельянов.

«Это очень старая модель, в целом это концепция довольно устаревшая. Но так как в США сейчас реализуется программа модернизации вооружённых сил, реорганизация затронула и данную концепцию, — отметил в беседе с RT специалист Центра геополитических экспертиз Леонид Савин. — В целом речь идёт о том, чтобы создать носители и средства доставки оружия, которые бы достигали цели за очень короткое время».

• Reuters

Эта идея возникла в Соединённых Штатах Америки в начале 2000-х годов, в администрации президента Джорджа Буша — младшего. Её сторонники обосновывали необходимость создания таких систем изменением геополитической ситуации. Они утверждали, что США не могут полагаться в проведении наступательных операций только на сеть военных баз за рубежом, не в любой точке земного шара можно действовать с опорой на эти базы. Другой аргумент в пользу средств быстрого глобального удара — то, что они обеспечат американским вооружённым силам преимущество в скорости ведения боевых действий.

Последнее, по планам американских стратегов, должно было дать им возможность нейтрализовать противника ещё до того, как он успел бы развернуть свои силы и средства. В качестве предполагаемых мишеней значились жизненно важные объекты инфраструктуры и командные центры, а также пункты базирования стратегических ядерных сил противника.

Необходимость создания такой системы обосновывалась в многочисленных докладах аналитических центров Пентагона, начиная с 2001 года. В 2003 году ВВС США выпустили официальное заявление о необходимости создания сил быстрого глобального удара. В 2002 году Стратегическое командование Вооружённых сил США, отвечавшее за управление стратегическими ядерными силами и средствами ПРО, было объединено с Космическим командованием, а в 2003 году указом президента США на преобразованное командование возложили и задачи по обеспечению быстрого глобального удара.

Адмирал Джеймс Картрайт, возглавлявший Стратегическое командование ВС США в 2004—2007 годах, подчёркивал, что способность к нанесению глобального удара подразумевает нечто большее, чем возможность просто донести боевой заряд до цели. «Она включает в себя возможность быстро планировать, быть точными в разведке и собирать разведывательные данные быстро, а затем использовать эти данные при наведении на цели и понимать результат, которого мы хотим добиться», — заявлял он на слушаниях в комитете сената по вооружённым силам 4 апреля 2005 года.

«США стремятся создать единую интегрированную сеть датчиков, где бы концентрировалась информация со спутников и беспилотных летательных аппаратов, а также подводных, надводных и сухопутных средств слежения по всему миру. Это вытекает ещё из теории сетецентричной войны адмирала Артура Сибровски начала 2000-х, но практическое воплощение находит только сейчас», — комментирует разведывательную составляющую системы быстрого глобального удара Леонид Савин.

«Министерство обороны рассматривает некоторое количество систем, которые могут обеспечить Соединённые Штаты ударным потенциалом большой дальности: бомбардировщики, крылатые ракеты и технологии ускоряющего скольжения, которые позволят создать ракетный ускоритель для гиперзвукового оружия», — отмечает в своём докладе о состоянии систем быстрого глобального удара, подготовленном для конгресса США, специалист по политике в области ядерного оружия Эми Ф. Вульф.

Чудо-оружие

Во время пребывания у власти президента США Джорджа Буша — младшего главное значение придавалось проектам, связанным с модернизацией межконтинентальных баллистических ракет. Предполагалось, что они станут основой для систем быстрого глобального удара. Однако после 2008 года, при администрации Обамы, упор был сделан на исследования в области создания гиперзвукового оружия.

В 2003 году ВМС США начали работу над модернизацией головной части ракет Trident II, располагавшихся на подлодках. Целью было повысить точность разделяющихся боеголовок, что позволило бы оснастить их не ядерным, а конвенциональным боевым зарядом. В 2008 году конгресс отказал этой программе в финансировании, однако ВМС продолжили рассматривать возможность размещения на подлодках ракет с неядерным боезарядом.

Одним из вариантов, в частности, было размещение на ракетах Trident II разделяющихся боеголовок с вольфрамовыми стержнями. С 2005 года ВМС США работают над SLIRBM — программой размещения конвенциональных боезарядов высокой точности на баллистических ракетах средней дальности, находящихся на подводных лодках.

• Запуск американской ракеты Trident II
• Reuters

Согласно запросам Минобороны США на финансирование в рамках проектов бюджета на 2017 и 2018 год, испытания элементов системы мгновенного глобального удара подводного базирования должны состояться в конце 2017-го и в 2019 году.

Однако основные средства по созданной в 2008 году программе конвенционального глобального удара направляются на проекты ВВС и Сухопутных войск США: программу Falcon HTV-2 ВВС и DARPA (агентства передовых оборонных исследовательских проектов), создание ракет наземного базирования для нанесения конвенционального удара (CSM) в структурах ВВС и гиперзвукового оружия для Сухопутных войск США (AHW).

Работы над программой HTV-2 начались ещё в 2003 году. Её цель — создание оружия, способного развивать скорость, в пять раз превышающую скорость звука, и донести конвенциональный боезаряд из США в любую точку земного шара менее чем за два часа. Сверхзвуковой глайдер должен запускаться с помощью межконтинентальной баллистической ракеты, выйти на суборбитальную высоту и, двигаясь по скользящей траектории, поразить цель. Два испытания системы были проведены в 2010 и 2011 годах. Оба закончились неудачей. Главная проблема — управление полётом глайдера после его отделения от ракеты-носителя — пока не решена.

С 2008 года ВВС США начали разрабатывать ракетные системы наземного базирования, которые могли бы нести конвенциональный боезаряд. Их отличием от обычных баллистических ракет должна стать другая траектория полёта — более низкая, чем применяется на ракетах с ядерным боезарядом. Боеголовка после отделения от ракеты-носителя должна маневрировать при заходе на цель. В 2012 и 2015 году планировались испытания этого оружия, однако тесты были перенесены на неопределённый срок. Пентагон отмечает, что они не начнутся ранее, чем завершатся общие исследовательские работы и тестирование боевой части, к которому ещё не приступали. По мнению Эми Ф. Вульф, испытания начнутся после 2020 года.

AHW (Advanced Hypersonic Weapon) — «перспективное гиперзвуковое оружие» — проект, который реализуется сухопутными войсками США. Он аналогичен проекту HTV-2 ВВС и DARPA. Финансирование разработки началось в 2006 году. Как и HTV-2 AHW, это сочетание гиперзвукового глайдера и ракеты-носителя. Однако последняя будет иметь меньшую дальность. В дизайне глайдера также планируются отличия от аналога ВВС: он будет конусовидным, а не клиновидным. Первое лётное испытание этого оружия в ноябре 2011 года завершилось успешно. Стартовавшая с Гавайских островов ракета запустила гиперзвуковой планирующий аппарат, приземлившийся в районе Маршалловых островов — в 3700 км от точки пуска. Второе испытание в августе 2014 года закончилось неудачей — ракета-носитель была уничтожена при запуске из-за проблем с системой.

Ещё один тип оружия, который может использоваться в системе быстрого глобального удара, — гиперзвуковые ракеты, запускающиеся со стратегических бомбардировщиков. X-51A Waverider — одна из таких разработок, плод совместного труда DARPA, ВВС США и Boeing. Ракета прошла испытания в 2009, 2010 и 2013 годах. Последний тест был признан относительно успешным. На вооружение ВВС США изделие поступит в середине 2020-х годов. Ожидается, что его скорость будет достигать 6,5—7,5 тыс. км/ч, а дальность полёта составит 760 км.

• Американская сверхзвуковая ракета X-51A Waverider

Помимо этих «официально» признанных США элементов системы быстрого глобального удара, в СМИ ведутся спекуляции на тему ещё одного его вида — так называемого проекта «Тор». Речь идёт об идее размещения в космосе кинетического оружия, например ракет с боеголовками с вольфрамовыми игольчатыми боеприпасами длиной до шести метров, испаряющими цель при столкновении. Необходимую энергию эти «стержни Бога», как их окрестили в популярной литературе, приобретают в ходе полёта к цели. Американцы подчёркивают, что Договор о космосе 1967 года не запрещает размещение на околоземной орбите обычных вооружений, в отличие от оружия массового уничтожения.

«В космос выводится какое-то количество ударных спутников, и в определённый момент они атакуют наземные цели», — объяснил RT принцип действия этой системы военный эксперт Виктор Литовкин. По его словам, именно позиция США мешает ООН запретить полное размещение оружия на околоземной орбите, несмотря на попытки России демилитаризовать космическое пространство.

Зеркальный ответ

В 2010 году при подготовке договора между Россией и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), российская сторона выразила озабоченность созданием систем быстрого глобального удара со стороны США. Согласно статье 6 Договора, под ограничения, аналогичные действующим в отношении ядерного оружия, подпадает конвенциональное оружие, если для его запуска используются баллистические ракеты с дальностью свыше 5500 км (для ракет морского базирования — свыше 600 км).

То есть для того, чтобы разместить на обычной межконтинентальной баллистической ракете наземного базирования или любой баллистической ракете морского базирования конвенциональную боеголовку, США должны снять с вооружения боеголовку ядерную. Однако другие элементы системы быстрого глобального удара не подпадают под ограничения действующего договора.

«В целом американское перевооружение не может не беспокоить другие суверенные страны, такие как Россия и Китай. Есть два пути противодействия: дипломатия и создание собственных аналогичных систем, но это может привести к гонке вооружений», — подчёркивает Леонид Савин.

Помимо заявлений, Россия может предъявить американцам свои средства сдерживания.

«У нас есть необходимое и достаточное количество систем и вооружений, которые могут нейтрализовать попытки США получить одностороннее преимущество как в космосе, так и на земле, и в океане», — отмечает Виктор Литовкин.

Так, в нашей стране идёт активная работа по созданию своего гиперзвукового оружия. В апреле 2017 года прошли успешные испытания гиперзвуковой ракеты «Циркон»», запущенной с морской платформы. Сообщается, что она может стартовать с тех же пусковых установок, что и уже стоящие на вооружении ракеты «Калибр» и «Оникс». Дальность действия «Циркона» — 400 км, скорость равна восьми числам Маха — это ориентировочно 9600 км/ч (число Маха усреднённо соответствует скорости звука. - RT ). Ранее сообщалось о запусках с космодрома Плесецк баллистических ракет с глайдером Ю-71 — это тоже аналог американских гиперзвуковых систем, развивающий скорость в 10 чисел Маха.

• ЗРС С-500 «Прометей»
• Пресс-служба Минобороны РФ

Наконец, на вооружение российских войск в 2018 году должны поступить ЗРК С-500 «Прометей», способные уничтожать гиперзвуковые цели, низкоорбитальные спутники и космические средства поражения.

По мнению Виктора Литовкина, нельзя снимать со счетов и российские средства ядерного сдерживания.

«Американцы наивно полагают, что если они нанесут удар неядерными средствами, например, по России, то Россия не сможет ответить. Но надо понимать, что в российской военной доктрине записано, что при нападении на нашу страну государства или коалиции государств, обладающих ядерным оружием, наша страна может в ответ применить своё ядерное оружие. Так что США не отвертятся от всесокрушающего удара России», — подчёркивает эксперт.

Не спасёт американцев и их глобальная система ПРО.

«Это наивное заблуждение, перехватить все ракеты невозможно», — резюмирует Виктор Литовкин.

КОНЦЕПЦИЯ БЫСТРОГО ГЛОБАЛЬНОГО УДАРА

ГРНТИ: 78.21.00.

Белоусов Олег Михайлович,

Черномазов Илья Станиславович,

Пермский военный институт войск

национальной гвардии Российской Федерации

преподаватель кафедры тактики и СБП.

THE CONCEPT OF PROMPT GLOBAL STRIKE

Belousov O. M. ,

lecturer in tactics and SBP

Chernomazov I.S.,

lecturer in tactics and SBP

Perm military Institute of national guard troops of the Russian Federation.

АННОТАЦИЯ:

В статье рассмотрен вопрос концепции применения быстрого глобального удара вооруженными силами США, меры по противодействию и сдерживанию.

ABSTRACT:

In the article the question of concept of the use of prompt global strike by the U.S. armed forces, measures for combating and deterring.

Ключевые слова: быстрый глобальный удар, концепция «бесконтактной войны», система противоракетного наблюдения, крылатые ракеты морского (КРМБ) и воздушного (КРВБ) базирования типа «Томагавк».

Keywords: prompt global strike, the concept of «contactless war,» missile surveillance, naval cruise missiles (slcm) and the air (krwb) — based missiles such as «Tomahawk»

Быстрый глобальный удар (БГУ) (англ. Prompt Global Strike, PGS, также глобальный молниеносный удар) - инициатива вооруженных сил США по разработке системы, позволяющей нанести массированный разоружающий удар обычным (неядерным, англ. conventional) вооружением по любой стране в течение 1 часа, по аналогии с ядерным ударом при помощи межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

По заявлению генерала Джеймса Картрайта: «В настоящее время, если речь не идет о ядерном ударе, могут пройти дни, возможно, недели» прежде, чем военные смогут начать атаку регулярными силами. Задача системы БГУ - предоставить возможность по нанесению быстрого и точного удара по любому региону мира в случае конфликта или иной чрезвычайной ситуации. Баллистическая версия могла бы производить пуск непосредственно с территории США. Система БГУ будет дополнять соединения Сил передового развёртывания, Экспедиционных воздушных сил (которые могут быть развернуты в течение 48 часов) и Авианосных ударных групп (АУГ, англ. Carrier battle groups, которые могут развернуться на театре военных действий в течение 96 часов). БГУ позволит атаковать в течение 60 минут любую область планеты или ближнего космоса.

США способны реализовать концепцию быстрого глобального удара исключительно для решения локальных задач.

После окончания холодной войны вероятность применения ядерного оружия как потенциальными противниками США, так и самими американцами неуклонно снижалась. На повестку дня встал вопрос пересмотра существовавшей военной доктрины. Новая концепция подразумевает достижение Соединенными Штатами глобального военного превосходства за счет расширения арсенала их вооруженных сил путем создания суперэффективных неядерных средств, способных наносить молниеносные удары по источникам угрозы.

В конце 2012 года в СМИ была распространена информация о проведении американскими военными компьютерной игры по отработке навыков нанесения массированных ударов высокоточными обычными вооружениями по вымышленной стране для причинения ей неприемлемого ущерба и принуждения к принятию политических условий, диктуемых США.

Целью этих учений была отработка концепции так называемого быстрого глобального удара (БГУ, Prompеt Global Strike), согласно которой предполагается поражение важнейших военных, политических и экономических объектов противника с использованием существующих и перспективных образцов высокоточного оружия. Предполагается, что в результате таких действий страна-жертва лишится возможности нанесения ответного удара агрессору, а разрушение ключевых объектов ее экономики приведет к коллапсу всей государственной системы.

В опубликованных материалах указывалось: поставленная в рамках этой военной игры цель была достигнута. Разбор учений показал, что в результате удара по достаточно крупной и высокоразвитой стране с расходом 3500–4000 единиц обычного высокоточного оружия в течение шести часов она понесет неприемлемое разрушение всей инфраструктуры и лишится способности сопротивляться.

Совершенно очевидно, что данная «утечка» информации не является случайной и несанкционированной. Пентагон весьма недвусмысленно показывает миру, что у США появляется качественно новый вид стратегического оружия, которое позволяет решать задачи, ранее возлагавшиеся исключительно на ядерные силы.

Фактически американцы предпринимают попытку реализовать концепцию «бесконтактной войны». На качественно новом техническом уровне они стремятся сделать то, что не удалось совершить в XX веке: только воздушными ударами достигнуть политических целей в крупном военном конфликте.

Можно ли «выбомбить» противника? В 1993 году с атомной ракетной подводной лодки США типа «Огайо» проведен экспериментальный пуск баллистической ракеты «Трайдент-2» с обычными боеголовками с целью проверки возможности поражения высокозащищенных в инженерном отношении точечных объектов. Однако дальнейшие работы в этом направлении велись недостаточно интенсивно.

Теракт 11 сентября 2001 года активизировал эту деятельность и к январю 2003-го проект быстрого глобального удара был утвержден президентом Джорджем Бушем-младшим. После детальной проработки данной идеи в Министерстве обороны и научных учреждениях США ее признали технически осуществимой, что и позволило в 2007 году конгрессу одобрить концепцию БГУ.

В соответствии с этой доктриной в случае возникновения угрозы нападения на Соединенные Штаты или американские объекты и граждан за рубежом, вооруженные силы США должны быть способны в течение 60 минут нанести удар высокой мощности и точности по любой точке земного шара с целью нейтрализации таких действий.

Силы быстрого глобального удара станут частью стратегической триады США и будут действовать в тесной увязке с другими видами вооруженных сил.

Концепция БГУ предполагает создание полноценной боевой системы, включающей, помимо собственно ударных компонент, подсистемы разведки и наблюдения, командных пунктов и связи, а также средств радиоэлектронного подавления.

Основу ударных средств этой доктрины составят баллистические ракеты наземного и морского базирования в неядерном оснащении и гиперзвуковые ракеты большой дальности, запускаемые с воздушных носителей. В отдаленной перспективе предполагается использовать для нанесения ударов и космические платформы.

Оснащенные обычными боеголовками баллистические ракеты являются сегодня оружием, в наибольшей степени отвечающим требованиям, предъявляемым к ударным компонентам БГУ. Они обеспечивают высокую точность поражения (круговое вероятное отклонение – 100–150 метров), короткое время доставки боеприпаса (не более 30–40 минут). Значительная скорость движения при соприкосновении с объектом позволяет уничтожать цели различного типа, в том числе заглубленные в грунт. Большой забрасываемый вес (до 3,5 тонны) предоставляет возможность использования разнообразных видов боевых частей, включая кассетные, а также специальные беспилотные летательные аппараты.

Вместе с тем есть ряд условий, делающих применение баллистических ракет в обычном оснащении весьма проблематичным.

Во-первых, система противоракетного наблюдения России, а в ближайшей перспективе и Китая может классифицировать групповой пуск таких ракет (для надежного поражения отдельного объекта необходимо как минимум две-три) как ядерное нападение, что приведет к ответному адекватному удару.

Во-вторых, договоры СНВ ограничивают общее число развернутых баллистических ракет и не делают различия между их оснащением. То есть ракеты наземного и морского базирования с обычными боеголовками в США могут появиться только после соответствующего сокращения существующих ядерных.

Разрешение первой из этих проблем применительно к ракетам наземного базирования Соединенные Штаты предполагают за счет их раздельного размещения. Однако при нарастании напряженности этот фактор может и не сработать – Россия вполне способна предположить, что США разместили в шахтах для неядерных ракет ядерные. Вторая преграда устранима путем подписания соответствующих договоренностей. Не зря, видимо, администрация Дональда Трампа вновь поднимает тему «ядерного нуля».

С учетом указанных ограничений количество баллистических ракет морского и наземного базирования в неядерном оснащении, которые в среднесрочной перспективе вооруженные силы США способны поставить на боевое дежурство, в пределах 100–150 единиц.

Важнейшим ударным элементом БГУ является создаваемая гиперзвуковая ракета Х-51А со скоростью полета 6500–7500 километров в час. Однако проведенные четыре ее испытания не дали положительного результата. И хотя программа разработки не закрыта, появление такой ракеты можно ожидать только через пять – десять лет, а принятие на вооружение и поставки в войска – лишь в отделенном будущем.

Таким образом, в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе каких-либо принципиально новых систем оружия в достаточном количестве для достижения оперативно значимого эффекта в рамках концепции БГУ армия США не получит.

В дальнейшем возможно появление принципиально новых средств поражения, таких как гиперзвуковые ракеты воздушного или даже космического базирования, которые выведут американцев на уровень качественного превосходства в воздушно-космических вооружениях по отношению к другим государствам.

Но такое положение вряд ли сохранится достаточно длительное время, поскольку и в России, и в Китае, который демонстрирует исключительно высокие темпы развития военно-технической сферы, такие разработки также идут. Пусть с отставанием, но подобные образцы будут приняты на вооружение, что нейтрализует американский военно-технический отрыв в данной сфере.

В связи с этим США в рамках концепции БГУ, по крайней мере в среднесрочной перспективе, могут опираться главным образом на крылатые ракеты морского (КРМБ) и воздушного (КРВБ) базирования типа «Томагавк», стратегическую, тактическую и палубную авиацию.

Состоящие на вооружении американских ВМС КРМБ, имея дальность пуска 1600–2400 километров, обеспечивают поражение цели боевой частью 340–450 килограммов при точности попадания пять – десять метров.

Эти ракеты могут применяться со всех современных кораблей и подводных лодок США. На 23 многоцелевых подводных лодках (ПЛ) типа «Лос-Анджелес» может быть размещено по 12 КРМБ. По столько же подобных ракет несут новые американские многоцелевые ПЛ типа «Сивулф» (три единицы) и «Вирджиния» (девять единиц). По программе переоборудования ракетных ПЛ типа «Огайо» в носители «Томагавков» переоборудованы четыре единицы, каждая из которых способна нести по 154 КРМБ. Все 62 новейших американских эсминца типа «Арли Берк» имеют вертикальные пусковые установки (ВПУ) Mk.41 с 96 ячейками. В ударном варианте они принимают до 56 КРМБ, в многоцелевом – восемь. Каждый из 22 ракетных крейсеров типа «Тикондерога», имея 122 ячейки ВПУ, несет в типовой загрузке 26 КРМБ. Всего потенциально на кораблях ВМС США может быть размещено до 4000 и на подводных лодках – до 1000 КРМБ.

Однако реально, учитывая степень оперативной готовности, максимально с кораблей и подводных лодок ВМС США в состоянии применить не более 3000 КРМБ.

Помимо этого, крылатыми ракетами большой дальности оснащены американские стратегические бомбардировщики. В настоящее время в боевом составе ВВС США насчитывается около 150 подобных самолетов, в том числе порядка 60 Б-52Н, 50 В-1В и 16 В-2А. На хранении имеется еще около 80 самолетов. Из них носителями крылатых ракет воздушного базирования являются самолеты В-52Н, способные нести до 20 КРВБ при максимальной загрузке. Всего группировка стратегической авиации США может использовать за вылет около 1200 КРВБ. Итого все носители крылатых ракет способны применить в одном ударе до 4200 ракет.

Кроме ракет в рамках первого удара возможно задействование до 2500–3000 самолетов тактической и палубной авиации, которые могут наносить удары по объектам на глубину до 600 километров от границы.

Это достаточно внушительные силы и при отсутствии эффективного противодействия они способны уничтожить или вывести из строя уже в первом ударе до 1000 важных объектов на российской или китайской территории. В результате такого удара может быть уничтожено 80–90 процентов ядерного потенциала России или до 90 процентов и более Китая, частично дезорганизована система государственного и военного управления, подавлена или ослаблена на отдельных оперативно-важных направлениях система ПВО.

Но если учесть некоторые факторы, которые будут действовать в реальной обстановке, то возможность нанесения БГУ становится сомнительной.

Во-первых, США могут принять данное решение в отношении России или Китая лишь при условии резкого обострения отношений между государствами.

Во-вторых, такому удару обязан предшествовать достаточно длительный угрожаемый период, когда американское руководство в оправдание предстоящей агрессии будет вынуждено вести серьезную информационную кампанию. В это время США и их союзникам необходимо осуществлять стратегическое развертывание группировок своих ВВС и ВМС в районы боевого предназначения, создавать необходимые материальные запасы, наращивать военную инфраструктуру в районах предстоящих боевых действий, вести разведку объектов планируемых ударов. Это весьма продолжительное время (вероятно, несколько месяцев), которого вполне достаточно для принятия ответных, весьма эффективных мер. Так, например, как показал опыт Ирака в 1991 году и последующих конфликтов, за счет качественно проведенных мероприятий оперативной маскировки можно навести значительную часть ударных сил противника на ложные цели. При этом если США используют в первом ударе основной запас своих крылатых ракет большой дальности, их может не остаться в достаточном количестве для последующих ударов. И тогда успех операции окажется под вопросом.

В-третьих, по продолжительности этот удар будет длиться несколько часов (по опыту упомянутых компьютерных учений – до четырех – шести). А уже через один-два часа, когда руководству России или Китая станет очевиден масштаб агрессии (даже в случае достижения оперативной внезапности), может быть принято решение на ответный ядерный удар. При этом большая часть СЯВ еще сохранится. То есть для США совершенно очевиден высокий риск перерастания такого конфликта из обычного в ядерный. Причем противник может первым принять решение на применение стратегического ядерного оружия. Поэтому провоцировать такую атаку своей территории без гарантий ее надежного отражения американцы вряд ли станут.

И в-четвертых. Глобальный удар не будет «быстрым», поскольку на его подготовку уйдет много времени – несколько месяцев. То есть по сути дела он уже не сможет стать специфической формой применения средств воздушного нападения – БГУ. Это будет обычный первый ракетно-авиационный удар, проводимый в рамках начальной воздушной наступательной операции.

Атаковать Россию или Китай с ограниченным количеством средств воздушного нападения не имеет смысла ни в политическом, ни в стратегическом отношении.

Если же в качестве объекта такого удара рассматривать другие крупные страны, например, Иран, то его нанесение имеет смысл лишь в том случае, если он станет частью достаточно масштабной военной операции с участием других видов вооруженных сил. То есть если это будет первый ракетно-авиационный удар начальной воздушной наступательной операции.

Совершенно иная картина складывается, если рассмотреть нанесение удара по отдельным особо важным объектам для достижения локальной цели с применением сравнительно ограниченного состава вооружения.

В этом случае нет необходимости длительной подготовки. Атака может быть осуществлена боеготовыми силами немедленно с поступлением приказа.

Такие действия станут внезапными не только в оперативном или стратегическом отношении, но и в тактическом. Полет к цели ограниченного количества крылатых ракет или самолетов можно выполнить на малых и предельно малых высотах вне зоны наблюдения наземных средств контроля воздушной обстановки, при минимальной продолжительности удара, когда факт его нанесения противник выявит уже после завершения атаки.

Поэтому можно утверждать, что при существующем положении дел и на среднесрочную перспективу концепция БГУ имеет смысл для решения задач исключительно локального характера против объектов на территории государств, которые не способны ответить агрессору и не имеют гарантий безопасности со стороны третьих, достаточно мощных государств.

Быстрота, внезапность и глобальность удара (до 60 минут в соответствии с концепцией) может быть достигнута лишь при условии, если во всех жизненно важных районах будут присутствовать группировки ВМС и ВВС США. Это означает, что для решения внезапно возникающих задач американцы смогут задействовать весьма ограниченные силы: несколько десятков крылатых ракет большой дальности и самолетов тактической (палубной) авиации. При создании условий применения баллистических ракет в обычном снаряжении возможно применение некоторого их количества.

Указанные силы способны вывести из строя или уничтожить, в зависимости от поставленной задачи, одно-два крупных предприятия, либо два-три пункта военного или государственного управления, либо один-два площадных полевых объекта научно-исследовательского характера или лагерей подготовки боевиков.

То есть на ближнесрочную и среднесрочную перспективу быстрый глобальный удар может наноситься исключительно с целью решения локальных задач. Например, для ликвидации отдельных политических деятелей или уничтожения руководства каких-либо организаций (объявленных террористическими), лишения отдельных государств возможности реализовывать программы развития, которые в США сочтут угрожающими их безопасности, приостановки в отдельных странах некоторых опасных для американцев и их союзников направлений научно-исследовательской деятельности.

В любом случае сама по себе концепция БГУ является грубейшим нарушением международного права, поскольку предполагает нанесение ударов по объектам суверенных государств без весомых в правовом отношении оснований и формального объявления войны.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Материалы по разбору учений Prompet Global Strike 2016г.

Для всех «доброжелателей» России, озабоченных наличием у страны ядерного оружия, есть две новости. Одна хорошая, другая не очень. Хорошая новость: в 2018 году межконтинентальную баллистическую ракету Р-36М «Воевода» (или «Сатана» по классификации НАТО) все-таки планируют снять с вооружения.

Плохая новость: на замену «Сатане» придет технологически иная и принципиально отличающаяся от других межконтинентальная баллистическая ракета РС-28 «Сармат», боевые блоки которой, по сути, сделают бессмысленной любую систему противоракетной обороны.

Об уходящем и приходящем

В свое время «Царь-ракета» Р-36М наделала немало шума. Специалисты признаются, что хоть современные средства воздушного перехвата таких целей, как МБР, развиваются не по дням, а по часам, заложенного в двухсоттонную ракету хватает и по сей день. Однако противоракетная оборона, стремительно наращиваемая нашими добрыми западными «друзьями», заставляет задуматься о том, когда возможности «Сатаны» будут исчерпаны, ведь, как известно, вечного в этом мире не существует.

В этом смысле «Сармат» не просто является ракетой-преемником «Воеводы», но и в какой-то степени будет определять, в каком направлении будут развиваться средства ядерного сдерживания во всем мире. По большому счету с началом работ по МБР «Сармат» решается сразу несколько задач, среди которых боевая часть ракеты, а точнее ее масса, не является определяющей.

Вопреки подходу разработчиков КБ «Южное» и академика Янгеля лично, создавших ракету, способную стирать с лица земли участки размером с Техас, создание РС-28 требует в первую очередь освоить более высокие скоростные показатели, благодаря которым станет возможно преодолевать любую существующую (и разрабатываемую на замену) систему противоракетной обороны какой бы то ни было страны.

4202

Правильнее всего в рассказах об «изделиях» начинать с носителей боевых блоков. Существенных отличий «Сармата» от «Воеводы» достаточно, и прежде всего это стартовая масса ракеты. По разным оценкам, готовая к эксплуатации жидкостная межконтинентальная баллистическая ракета будет иметь массу 110 тонн вместо 200 с небольшим у «Воеводы». Однако интересна не только и не столько конструкция ракеты, выводящей на участок отделения боевые блоки, сколько возможности самих боевых блоков и их назначение.

Специалисты отмечают, что тенденции в совершенствовании сил ядерного сдерживания (или в случае с особо демократическими странами ядерного, а также неядерного нападения) приведут к тому, что программа, некогда названная PGS, или Promt Global Strike (глобальный молниеносный удар), имеет высокие шансы на жизнь в составе РВСН Российской Федерации. Несмотря на то что «изделие 4202» – тайна за семью печатями, порассуждать о том, как именно может быть использован гиперзвук в конструкции боевых блоков новой МБР, специалисты все-таки берутся.

Управляемый гиперзвук даже концептуально весьма сложная задача, не говоря уже о доведении готового гиперзвукового изделия до испытательного пуска. Особенностей, связанных с использованием гиперзвуковых боевых блоков в качестве готового к применению вооружения, хватает. Дело в том, что боевые части современных, то есть ныне несущих боевое дежурство межконтинентальных баллистических ракет обычно «падают» с орбиты на скоростях, близких к гиперзвуковым – примерно семь километров в секунду. С такой скоростью, например, движется МКС по орбите Земли.

При входе в атмосферу скорость боевой части снижается примерно до трех скоростей звука и подвергается серьезному нагреву – до полутора тысяч градусов. С помощью специальной термозащиты и снижения скорости боевые блоки могут маневрировать: каждый боевой блок превращен в маленькую ракету со своим запасом топлива, высокопроизводительным двигателем и системой наведения. В случае с «изделием 4202» специалисты говорят о маневририровании боевых блоков на скоростях шесть-десять тысяч километров в час. Десять скоростей звука.

Для того чтобы осуществлять наведение на цель и совершать энергичные маневры на таких скоростях, привычные органы управления уже не подойдут.

«Если в космосе за маневры отвечают специальные маневровые двигатели, то на атмосферном участке полета за это обычно отвечают рули управления. Но загвоздка заключается в том, что на скоростях 10М такие средства просто не сработают: представьте себе усилие, которое нужно приложить чтобы на десяти тысячах километров в час даже с помощью гидравлики изменить траекторию движения боевого блока», – поясняет в интервью «Звезде» военный обозреватель и эксперт в области вооружений Алексей Леонков.

Другой важной задачей является контроль боеголовки: управлять дистанционно летящей на скорости 10М «болванкой» не получится, а значит, каждый боевой блок, вероятно, будет оснащаться управляющим компьютером. Специалисты отмечают, что осуществляться «тангаж» и «рысканье» на гиперзвуковых блоках будут, скорее всего, с помощью специальных импульсных двигателей. Но и тут не обойдется без сложностей: лихие маневры боеголовки с минимальной потерей скорости обнажают еще несколько проблем, связанных не столько с противоракетной системой вероятного противника, сколько с обычными законами физики.

«Предстоит решить вопрос с бешеными перегрузками и кинетическим нагревом. И если с нагревом вопрос можно решить, пусть с использованием пассивных средств, в случае с перегрузкой все обстоит чуть сложнее: здесь требуется, чтобы боевой блок был заключен в компаунд и представлял собой монолит, на который не влияют перегрузки в любом направлении», – поясняет в интервью «Звезде» начальник отдела научно-технической информации ЦАГИ им. Н. Е. Жуковского Иван Кудишин.

Боевое применение

Улучшенные энергетические характеристики, позволяющие оснастить «Сармат» дополнительными средствами преодоления американской ПРО, как отмечают специалисты, достигаются именно за счет гиперзвука. В первых числах мая газета «Известия» со ссылкой на зарубежные СМИ сообщила, что Россия испытала гиперзвуковые боеголовки для новейшей ракеты «Сармат».

Заявления СМИ специалисты Миниобороны не комментируют, однако на основе попадающей в свободный доступ информации можно сделать вывод, что работы над гиперзвуковыми «изделиями» для боевых блоков МБР действительно идут и находятся на финишной прямой. Специалисты признаются, что проблемы американской программы PGS, или глобального молниеносного удара, связаны в основном с тем, что американский ГЛА HTV не будет иметь гиперзвуковой скорости полета и на конечном участке перейдет на «сверхзвуковой» режим полета, становясь мишенью для средств ПВО.

В свою очередь российские специалисты работают над вопросом так называемого постоянного гиперзвукового режима, при котором боевой блок будет сохранять высокую скорость даже при энергичных маневрах. Если российская наука и инженерия смогли решить этот вопрос, то информация о том, что за последние десять лет могло быть выполнено до шести пусков «изделия 4202» с помощью межконтинентальных баллистических ракет отнюдь не выглядит как научная фантастика.

Учитывая, что концепция глобального молниеносного удара могла быть переписана ради национальной безопасности Российской Федерации, использование нескольких высокоманевренных гиперзвуковых боевых блоков с ядерной боевой частью (или обычной, повышенной мощности) в новой жидкостной ракете «Сармат» гарантированно нивелирует весь потенциал американской системы ПРО.

Специалисты поясняют, что ситуация в российской экономике образца 90-х годов, когда работы по перспективным направлениям, в том числе и гиперзвуку, «были заброшены», совершенно не доказывает, что подобное оружие невозможно создать, испытать и поставить на вооружение. А это значит, что секрет глобального молниеносного удара российскими специалистами уже раскрыт.

Несмотря на то что эксперты в области вооружений, да и люди, непричастные к созданию ракеты РС-28 и боевых блоков к ней, не знают и никогда не будут знать всех технических особенностей ракеты, факт остается фактом: принятие «Сармата» с гиперзвуковыми маневрирующими боевыми блоками запланировано на 2018 год.

Пентагон приступил к созданию перспективных комплексов мгновенного глобального удара. Об этом в четверг, 12 октября, заявил представитель Минобороны России Александр Емельянов . Он отметил, что «в неядерном оснащении эти комплексы должны решать те же задачи, что сегодня возложены на стратегические ядерные силы».

«Взаимосвязь планов по развертыванию системы ПРО и созданию средств мгновенного глобального удара очевидна. При нанесении „разоружающего“ удара по объектам российских и китайских стратегических ядерных сил значительно возрастает эффективность американской системы ПРО», — отметил Емельянов на полях первого комитета Генассамблеи ООН.

Он подчеркнул, что «создание средств мгновенного глобального удара — еще один фактор, который подтверждает стремление Вашингтона разрушить сложившийся баланс сил, обеспечить глобальное стратегическое доминирование».

Ранее первый замначальника главного оперативного управления Генштаба России генерал-лейтенант Виктор Познихир уточнял , что «поступление первых комплексов в американские вооруженные силы планируется в 2020 году». Он также высказал мнение, что «наращивание потенциала американской ПРО стимулирует гонку вооружений», тем самым вынуждая другие государства «принимать ответные военные и военно-технические меры».

Как отметил тогда представитель Генштаба, России, Китаю и США необходимо путем переговоров урегулировать проблемы, связанные с развертыванием американской системы ПРО, тем более, опыт достижения договоренностей с США в условиях сложной политической обстановки имеется.

Напомним: комплексы мгновенного глобального удара (Prompt Global Strike, PGS) — это неядерные высокоточные системы, позволяющие за 60 минут от момента принятия решения нанести удар по любой цели на Земном шаре.

Цели таких комплексов — мобильные и стационарные пусковые установки баллистических ракет, командные пункты, ядерные объекты. На сегодня известно о трех типах средств PGS.

Первый тип — это обычные межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), оснащенные высокоточными неядерными боевыми блоками, в том числе кассетными индивидуального наведения. Второй — стратегические гиперзвуковые крылатые ракеты.

Наконец, к третьему типу относят так называемое кинетическое оружие — тяжелые тугоплавкие стержни из вольфрама длиной 5−10 метров («жезлы господни»), которые с высокой точностью сбрасываются с космической орбиты. Выпущенный из космоса такой снаряд, достигая поверхности Земли в нужной точке, дает в точке удара высвобождение энергии, эквивалентное взрыву примерно 12 тонн тротила. Пока такой вариант якобы находится в США на стадии эскизного проектирования.

И возникает вопрос: чем Россия может ответить на появление у американцев комплексов мгновенного глобального удара, помимо дипломатических попыток урезонить США?

— Конечная цель, которая должна решаться системами PGS — нанесение удара по любой точке планеты за срок не более часа, — говорит полковник запаса, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский . — При этом обычные МБР в неядерном оснащении в качестве средства PGS я бы вообще не рассматривал. Такие ракеты подпадают под ограничения договора СНВ-3, кроме того, различить ракету в ядерном и обычном снаряжении существующими техническими средствами невозможно.

Поэтому, когда Пентагон говорит о комплексах мгновенного глобального удара, речь идет о гиперзвуке. Правда, как далеко американцы продвинулись на этом направлении, пока не вполне ясно.

Известен, например, американский аппарат Boeing x-37b — экспериментальный орбитальный самолет, созданный для испытания будущих технологий. Официально ВВС США заявляют, что задачами x-37b являются многоразовые технологии космических аппаратов. На деле, такой «космический самолет» как раз позволяет решить задачу достижения любой точки планеты в течение часа.

Плюс, к 2020 году компания Lockheed Martin обещает создать рабочую версию SR-72 — перспективного гиперзвукового беспилотника, который будет способен летать на скоростях до шести чисел Маха (до 6,9 тысячи километров в час). Гиперзвуковые самолеты, имеющие на вооружении гиперзвуковые ракеты, также смогут долететь до места назначения и нанести удар по цели менее чем за один час.

Другой элемент PGS — это системы ПРО, которые в силу военной стратегии неразрывно связаны с комплексами мгновенного глобального удара. Ударные и оборонительные системы, замечу, плавно перетекают друг в друга, прежде всего, в организационно-военном плане.

«СП»: — Какое место отводится в PGS кинетическому оружию?

— На гиперзвуковых скоростях взрывчатка в боевой части попросту не нужна. Поскольку взаимная скорость столкновения с целью превышает 10 км/сек, вещество практически мгновенно превращается в чистую энергию.

На таком принципе уже работают американские системы ПРО типа GBI (Ground-Based Interceptor — «перехватчик наземного базирования») и мобильная система THAAD (Terminal High Altitude Area Defense), которая является ПРО театра военных действий.

GBI в теории может перехватывать боевые блоки межконтинентальных баллистических ракет (МБР) — цели, движущиеся по баллистической траектории со скоростью до 7 км/сек. Причем, делать это на границе атмосферы с космосом — на высоте 120−200 км.

THAAD работает по баллистическим целям, которые имеют скорость полета 3−3,5 км/сек (в новейших версиях — до 5 км/сек). Это оперативно-тактические ракеты, так называемой промежуточной дальности.

Так вот, боевая часть противоракет этих систем ПРО представляет собой действительно металлический стержень.

Ровно так же могут снаряжаться и ударные системы — то есть, гиперзвуковые аппараты. Они смогут атаковать из нижнего космоса или верхних слоев атмосферы, сбрасывая на цель не бомбу, а по сути, металлическую болванку. Эта болванка на скорости 6−8 Махов будет врезаться в цель, и эффект будет такой же, как от подрыва бомбы большого калибра.

«СП»: — Что Россия может противопоставить этим системам?

— Мы уже сегодня учитываем эти угрозы, и развертыванием комплекс систем противодействия. В первую очередь — систему предупреждения о ракетном нападении (СПРН), которая включает как наземный, так и космический эшелон.

Плюс, мы совершенствуем огневые средства, и прежде всего универсальный противовоздушный-противоракетный комплекс С-500. Он сможет работать и по гиперзвуковым целям, и по целям в ближнем космосе, и по баллистическим целям.

Наконец, в России идут работы над созданием перспективной системы ПРО по теме «Нудоль». Правда, кроме названия темы и того факта, что она относится к ПРО, больше о ней ничего говорить нельзя.