Практически сразу после завершения Великой Отечественной Войны в СССР появились военные эксперты, настаивающие на создании особого рода войск – специального назначения. Их специализацией должно было стать выполнение самых разнообразных задач – от решения локальных конфликтов до стратегических. Долгое время эта идея отвергалась, так как считалось, что лишь крупные, многомиллионные армии способны решить серьезные проблемы. Однако по мере создания ядерного , одна единица которого вполне могла уничтожить целый город, появлялось все больше сторонников того, что такие отряды должны появиться.

Над придумыванием названий для этих отрядов не стали слишком мучиться. Их назвали просто отрядами специального назначения или отрядами спецназа. Одним из тех, кто особенно яро выступал за создание стал Виктор Харченко. В довоенные годы он был прекрасным спортсменом, разбирался в электротехнике. В годы войны близко познакомился и с минно-взрывным делом. Тогда же ему пришлось возглавить разведывательно-диверсионное отделение в разведывательном управлении на Западном фронте. После войны, в 1948 году, Виктор Харченко окончил Академию генерального штаба. Возглавил Исследовательский институт инженерных войск в 1965 году. Увы, он погиб в 1975 году при испытаниях нового оружия. Однако именно ему удалось создать элитные, по праву считающиеся лучшими в мире (да, прославленный китайский спецназ может далеко не все из того, что умеют эти простые русские парни) войска спецназа. И именно Виктора Харченко принято считать отцом русского спецназа.

В военные годы и позже он углубленно изучал методы работы элитных войск европейских держав – немецкого Бранденбурга, коммандос из Великобритании. Тщательно собирая любую информацию, классифицируя действия, оценивая ценность и незаменимость и примеряя эти действия на послевоенные годы, он решил, что Советскому Союзу необходимы аналогичные войска, только способные выполнять ещё более широкий спектр заданий, которые не сможет выполнять обычная армия. На протяжении нескольких лет он просто не мог пробить путь своим идеям.

Только в 1951 году к его идеям прислушались. В каждой из сорока одной армии была создана специальная разведывательная рота. Однако и это было совсем не то, чего добивался Виктор Харченко. Ведь эти отряды должны были выполнять разведку в тылу противника на расстоянии в 50-70 километров от линии фронта. Харченко же мечтал увидеть отряды, способные совершенно автономно работать на территории противника в тысячах километрах от Родины. В первую очередь, задачей этих отрядов должно было стать уничтожение баллистических ракет и средств транспортировки – например тяжелых бомбардировщиков Б-47, которые стояли на аэродромах Турции, Великобритании, ФРГ, Японии.

Увы, оценить такую дальновидность командование не смогло. Поэтому Харченко решил действовать на свой страх и риск. Он лично собрал группу военных профессионалов, которых начал тренировать, передавая имеющийся опыт и навыки. В результате была создана группа, которая смогла продемонстрировать на испытаниях результаты, заставившие командование посмотреть на идеи военного гения совсем иначе. Таким образом, к 1957 году в составе дивизий стали формировать специальные разведывательно-диверсионные роты. В состав каждой входило три взвода. Кроме того, в округах, имеющих наиболее важное оперативное направление, создавались и батальоны спецназначения – по три роты, которые дополнялись снайперским взводом. В сумме такой батальон включал в себя 360 бойцов. А к 1962 году были созданы восемь бригад спецназа, каждая из которых имела численность в 1800 человек. Как бригады, так и батальоны подчинялись только ГРУ Генштаба. В случае начала ведения боевых действий эти бригады должны были нанести удары по наиболее важным объектам, находящимся за линией фронта, – тоннели, крупные мосты, склады горючего и боеприпасов, узлы связи, а также ядерное оружие. Минимальной удаленностью объектов от линии фронта считалась сотня километров. Максимальная же вообще была неограничена – они могли одинаково эффективно действовать в любой точке света, в любой стране и на любом материке.

И совсем скоро эти мастера войны сумели доказать свою полезность. Как известно, в 1968 году понадобилось ввести войска стран, входящих в Варшавский договор, в Чехословакию. Как показывала практика, такое введение почти всегда сопровождалось немалой кровью. Например, подавление бунта в Венгрии обошлось в двадцать пять тысяч погибших венгров и семь тысяч русских солдат и офицеров. В Чехословакии те же самые действия повелись по иному сценарию.

В 23:00 20 августа 1968 года диспетчеры аэродрома в Праге получили запрос от советского транспортного самолета, сообщившего о неисправностях двигателей. Разумеется, было получено разрешение на посадку. Ещё до того как самолет окончательно остановился, бойцы спецназа покинули самолет, бегом направляясь к контрольной вышке. Чехи настолько растерялись, что спецназовцам не пришлось подавлять никакого сопротивления. После того как аэродром был захвачен, наши войска получили возможность перебросить Витебскую воздушно-десантную дивизию на самолетах «Антонов».
Одновременно с этим на территории столицы Чехословакии активизировались и другие отряды спецназа, заранее прибывшие в страну. За считанные часы им удалось занять телевизионные и радиоцентры, а также редакции крупнейших газет. В четыре часа утра ими было захвачено здание Центрального комитета, где находится кабинет Александра Дубчека. Сопротивления не было и здесь – слишком внезапным оказался удар. На протяжении пяти часов спецназовцы держали оборону, захватив министров Чехословакии, решивших отказаться от обязательств перед СССР. После этого все они были отправлены в Москву. Уже к исходу дня Чехословакия снова оказалась в советском лагере.

То есть для проведения всей операции понадобились не десятки тысяч бойцов и дни ожесточенных боев, а всего несколько десятков профессионалов и меньше суток для разворачивания их деятельности.

Интересно, что сам Отто Скорцени – известнейший немецкий диверсант, проживавший в то время в Испании, оценил проведение этой операции, сумев подобрать лишь одно слово для описания – «Блестяще!»

Позже спецназовцам пришлось поучаствовать ещё в девятнадцати странах по всему миру – Африка, Азия, Южная Америка. И это лишь та информация, которая на сегодняшний день не является засекреченной. В скольких же странах этим парням в краповых беретах довелось вообще побывать и доказать силу русского оружия и духа?

Иногда бойцам приходилось просто работать инструкторами и советниками в лагерях подготовки солдат. Но нередко они брали и оружие, чтобы помериться силой с легендарными американскими коммандос. Это было во Вьетнаме и Анголе.

Нередко бывало и такое, что наши бойцы вступали в противостояние с американской военной элитой, однако те лишь через многие годы узнали, кому же они проиграли в скоротечном бою, обернувшемся десятками погибших и уничтожением передовых образцов техники.

Один из таких случаев имел место в мае 1968 года. Тогда группе спецназа численностью всего лишь в девять человек выпала сложнейшая задача – напасть на великолепно охраняемый американских аэропорт, предназначавшийся для дислокации вертолетов. Он располагался на территории Камбоджи, на расстоянии 30 километров от вьетнамской границы. Именно с этого аэропорта американские войска перебрасывались во Вьетнам для совершения разведывательно-диверсионных операций. Здесь располагалось около десяти тяжелых транспортных вертолетов и два легких. Однако самыми интересными здесь были четыре вертолета, задачей которых было оказание огневой поддержки, – новейшие «Супер Кобра». На сегодняшний день эти вертолеты являются основной ударной силой морской пехоты США. Однако тогда они были объектами интереса всех спецслужб мира. Они были снабжены новейшими навигационными системами, а также управляемыми реактивными снарядами. Понятно, что и советские специалисты не отказались бы получить подобный образец для изучения.

И был отдан соответствующий приказ парням, девизом которых является фраза «Выше нас только звезды». Девять человек пошли в атаку на великолепно укрепленный аэродром.

Вся операция заняла двадцать пять минут. За это время три новейших вертолета «Супер Кобра» были уничтожены. Четвертый – поднят в воздух и угнан на территорию Вьетнама. Во время боя было уничтожено пятнадцать элитных солдат и офицеров, несших охрану стратегических вертолетов. Среди нападающих погибло три человека. Лишь спустя несколько лет американские спецслужбы узнали, что данная операция была полностью проведена русским спецназом.

И до этого, и после было проведено множество операций, которые были ничуть не менее эффективными и эффектными, чем эта. И далеко не обо всех из них знает широкая общественность.

Поэтому эти парни, которых никто не знает в лицо, но о которых знает весь мир, действительно заслужили право считаться легендами.

И тем более обидно осознавать, что сегодня эти воинские подразделения, не имеющие аналогов во всем мире, полностью уничтожаются собственным правительством. Так, в марте 2009 года была расформирована одна из лучших бригад – бердская бригада спецназа ГРУ. Что ж, политикам виднее. Видимо, они считают, что России не нужны профессионалы, готовые и умеющие воевать за честь и свободу своей страны. Что же принесет нам завтра? Посмотрим…

На страницах интернет-сообществ ветеранов отечественных спецподразделений очень часто встречается тезис: в жизни спецназа всё совсем не так, как в кино. Среди негласных правил для бойца есть даже совет «не выскакивать из-за угла, как в американских фильмах». Как на самом деле живет спецназ? Какие задачи выполняет и с какими трудностями сталкивается?

Что такое спецназ?

Это подразделения специального назначения. Обычно они невелики по численному составу и отличаются быстротой и согласованностью действий. Спецназ считается элитой армии и ориентирован на выполнение самых сложных и ответственных задач. Собственные отряды спецназа имеет целый ряд органов государственной власти - ГРУ Генштаба Вооруженных сил, МВД, ФСБ, ФСИН, МЧС и другие. У специальных отрядов и групп есть свои собственные условные наименования (наиболее известные - «Альфа», «Витязь», «Вымпел», «Русь»).

Для чего существует?

Основные задачи спецназа – это: антитеррористическая деятельность, включающая уничтожение террористов и освобождение заложников; разведка и диверсии на территории врага; пресечение диверсионной деятельности в отношении России; обеспечение общественной безопасности; охрана особо важных объектов и лиц.

Кого берут?

Каждое подразделение имеет свою специфику, которая зависит от принадлежности отряда спецназа к конкретному министерству или ведомству. Но в целом в спецназе сложилась практика, что основной состав состоит из контрактников. С ними заключают контракт на срок не менее 3 лет.

У кого есть шанс попасть в элиту спецназа?

Главное: кандидат должен быть физически развит, иметь отменное здоровье и быть готовым к выполнению ответственных служебно-боевых задач. Но не только! Важным для бойца спецназа является высокий уровень морально-психологических качеств.

Вот один из примеров «испытательных тестов» - в данном случае, для кандидатов на зачисление в отряд специального назначения «Витязь». Они должны пройти испытания на:

Силовую выносливость: беспрерывный бег в течение 12 минут + комплексный силовой тест, состоящий из 4 упражнений (выполняя их, аттестуемый должен попытаться выполнить максимальное количество подходов) + подтягивания на перекладине;

Скоростные качества: необходимо пробежать 10 отрезков по 10 метров за минимальный промежуток времени;

Гибкость: кандидат выполняет 4 упражнения, среди которых – продольный и поперечный шпагаты!;

Ловкость: тест состоит из 5 упражнений, среди которых, к примеру, 7 кувырков вперед и назад или необходимость пройти 7 метров на руках;

Смелость: учебные поединки по правилам бокса.

С какими трудностями сталкивается спецназовец?

Необходимость выполнять боевые задачи автономно в самых экстремальных условиях – это один из признаков, который отличает его от военнослужащего регулярного состава;

В тылу противника: группам разведчиков приходится скрытно пешком преодолевать значительные расстояния по территории врага, держась вдали от дорог, населенных пунктов; часто операция длится длительное время, и бойцам приходится переносить на себе экипировку, снаряжение, провизию;

При проведении диверсионных операций: чаще всего спецназовцы не имеют возможность получить подкрепление или отойти на заранее подготовленные и укрепленные позиции; нужно уметь принять решение в кратчайшие сроки и найти способ без потерь возвратиться на свою базу.

…Из негласных правил спецназовцев:

Знай анатомию человека в объеме, необходимом для представления о реакции на ранения.

В большинстве случаев действует правило: не вижу - не стреляю. За дверью могут оказаться свои, а за врагом – невинные.

Важнее не «кто кого перестреляет», а «кто кого передумает», а уж потом - перестреляет.

Не путай понятия «спрятаться» и «укрыться».Первое - от глаз, второе - от пуль.

Всегда двигайся, если негде укрыться.

Не соревнуйся в скорости мысли и пули. В экстремальной ситуации работают только натренированные до автоматизма навыки.

Выживешь сам - поможешь выжить другому.

Помните старый, еще совдеповский анекдот? На совещании в НАТО генералы решают, в какой армии мира, какие именно элитные части подготовлены лучше всех. Английские зеленые береты? Или американские морские котики? Или кто-то еще? Наконец, один старый генерал говорит, что самые страшные войска - в Советском Союзе. Их называют странным словом стройбат, и ввиду особой дикости даже не доверяют оружие. Советский Союз благополучно развалился. В Российской армии стройбат упразднили (заменив более благополучными словосочетаниями «железнодорожные войска» и «инженерные войска»), но, все же, интересно знать, какой стране принадлежат самые сильные элитные войска специального назначения.

Конечно, эти войска трудно сравнивать между собой, поскольку невозможно провести между ними турнир по олимпийской системе на манер гладиаторских боев, практиковавшихся в Древнем Риме, но можно попробовать оценить вступительные требования, подготовку, а также послужной список данных войсковых соединений. Итак….

8. Отряд «Черный аист», Пакистан

7. Подразделение специальных операций испанского флота

6. Российское спецподразделение «Альфа»

За Беслан и Норд-Ост «Альфу» критикуют и по сей день, предъявляя силовикам неоправданно большое количество жертв. Но, надо сказать, что в том же печально известном московском театре, альфовцы исправляли ошибки других людей, проявивших феноменальные раздолбайство и пофигизм. Результат - 129 погибших заложников, главным образом от действия паралитического газа. Тем не менее, профессионализм и высочайшие боевые качества бойцов «Альфы» не подлежат сомнению. Достаточно вспомнить штурм дворца Амина в Кабуле в 1979 году, многочисленные операции в Чечне, Ингушетии, Дагестане и других горячих точках.

Например, ликвидация лидера Ичкерии Аслана Масхадова и представителя Аль-Каиды в Чечне и сопредельных регионах Абу-Хавса, освобождение заложников в Минеральных Водах в 2001 году. Что же касается критики, то, видимо, сказываются особенности российского менталитета. Критиковать, искать виноватых, а иногда даже проклинать, обвиняя во всех известных смертых грехах, но, когда припечет - слезно молить о помощи.

5. Спецназ французской жандармерии, так называемая, группа вмешательства. GIGN

Всего на боевом счету группы числится более 600 освобожденных заложников.

4. Спецподразделение Сайерет Маткаль, Израиль

Одна из наиболее запоминающихся операций группы - освобождение израильского таксиста по имени Илияху Гурель, похищенного тремя палестинцами, которых он отвез в Иерусалим. Похитители удерживали его в 10-метровой шахте на заброшенной фабрике в пригороде Рамаллы. Тем не менее, бойцы спецподразделения нашли его и там. Что же касается террористов, то им воздали по заслугам.

3. Особая воздушная служба Великобритании, или SAS (Special Air Service)

2. Специальное подразделение морской пехоты Великобритании — SBS (Special Boat Service)

1. «Морские котики» (SEAL) — элитное подразделение вооруженных сил США

Формирование отряда началось в 1962 году. Прежде всего, в отряд отбирались бойцы, умеющие хорошо плавать, стрелять и владеть холодным оружием.

С 1962 по 1973 морские котики воевали во Вьетнаме, как в составе разведгрупп, так и в качестве инструкторов для вьетнамских солдат. Вторгались на Гренаду (операция «Вспышка ярости», 1983 год). Участвовали в войне в Персидском заливе (операция «Главный шанс»). Воевали в Панаме и Афганистане. 2 мая 2011 года отряд спецназа ВМС провел успешную операцию по ликвидации Бен-Ладена.
Специфика подготовки морских котиков заключается в том, чтобы они воспринимали воду не как препятствие, а как естественную среду. Служба в SEAL предъявляет повышенные требования к здоровью бойцов, как физическому, так и психологическому, потому и подготовка там соответствующая. Чего стоит «адская неделя», когда в течении 5 дней бойцы спят всего по 4 часа в сутки, а все остальное время заняты испытаниями на выживаемость.

Девиз «морских котиков» — «единственный легкий день был вчера» явственно указывает на прогрессирующий характер нагрузок, которые и так обыкновенному человеку покажутся запредельными.

Лично для меня эти два интервью стали жемчужинами моей коллекции. И дело даже не в том, что разговор шел о боевых искусствах в спецподразделениях, а моими собеседниками были ветераны ГРУ и ВДВ. Дело даже в том, что в беседе с настоящими служивыми людьми, а не липовыми самопровозглашенными «спецназовцами», произошло развенчивание самых популярных мифов на сегодняшний момент.

Вы будете удивлены, но не услышите от этих людей рассказов о каких-то «стилях спецназа», о каратэ или кунг-фу в спецподразделениях, да о, в целом, о понятии «рукопашный бой» в армии.

И так, добро пожаловать в реальность, Нео.

СПЕЦНАЗ ВДВ.

Мой первый собеседник попросил не называть своего имени. Нет, он совершенно не «засекречен» и «адъютантом Его Превосходительства» не являлся. Просто этот человек не считает себя значимой фигурой и рассказывает о своей службе, довольно скромно, даже критично.

Ну, а на самом деле, он был профессиональным военным, служившим в десантно-штурмовом батальоне ВДВ, побывавшем в Афганистане, попадавшим под обстрелы.

«Сейчас пафосное слово «спецназ» стало модным и нарицательным, но тогда подобного термина в широком обиходе не было».

Воинская часть, в которой я начинал служить, находилась в Армении и, на тот момент, в ней проходили горную подготовку. Позднее, после увольнения, в 80-е годы, я узнал из писем сослуживцев, что многие, кто проходил подготовку (это были курсанты и офицеры), убыли в Афганистан. Кроме того, ребята, которые служили в нашей части, более позднего призыва, в составе сводной роты, также отправились в Афган.

Срочной службой мой армейский путь не ограничился и уже в 80-е, я поступил в школу прапорщиков ВДВ, так что сравнить специфику службы срочной и сверхсрочной я могу.

Служить на срочной службе, мне пришлось в отдельном разведвзоде десантно-штурмого батальона. Ребят туда набирали спортивных, имеющих разряды, парашютную подготовку и, как правило, образование.

Сейчас пафосное слово «спецназ» стало модным и нарицательным, но тогда подобного термина в широком обиходе не было. Кроме частого употребления термина «спецназ», сейчас можно часто встретить неких «специалистов», которых преподносят как «инструкторов по рукопашному бою». Ни на срочной службе, ни в школе прапорщиков, ни на дальнейшей службе, подобного термина я не встречал, узнал я о нем только в кино. На срочной службе, нам преподавал физическую (с элементами специальной) подготовку майор, переведенный из ГРУ, по состоянию здоровья. Это был человек, искренне влюбленный в боевые искусства и, чаще всего, он занимался с нами. Причинами тому были, во-первых, любовь командира батальона к спорту и наша специфика службы.

«Сегодня многим представляется служба в спецподразделениях ВДВ, как череда поединков, обучения рукопашному бою и только».

Майор нам пояснил, что показывает приемы боевого самбо, собственно о котором я и услышал в армии. Не о самбо в целом, а именно о боевом разделе, в котором главная задача строится на ликвидации противника. Нельзя сказать, что из нас готовили каких-то киношных героев, тем не менее, кто хотел, тот кое-чему научился. А учиться было чему, в подготовку входили приемы с оружием, снятие часового, были и спарринги.

Сегодня многим представляется служба в спецподразделениях ВДВ, как череда поединков, обучения рукопашному бою и только. Но это совершенно неверное представление, солдат в этих подразделениях, также как и во всех остальных родах войск занимается уборкой территории, подметает плац, ходит в наряды. Тем не менее, так называемая специальная подготовка у нас была, но она выглядела не так, как ее показывают в кино. На мой взгляд, большая роль в нашем обучении была комбата и майора, преподававшего физподготовку, а также некоторых молодых офицеров, недавно пришедших из Рязанского воздушно-десантного училища.

«О каратэ мы ничего толком не знали, ровно, как и не было в обиходе у нас термина «рукопашный бой».

По мнению некоторых поклонников восточных единоборств, в силовые структуры СССР активно вводились приемы каратэ. На деле же, о каратэ мы ничего толком не знали, ровно, как и не было в обиходе у нас термина «рукопашный бой». Более распространенными элементы каратэ были в школе прапорщиков, правда в очень измененном варианте и то, в основном, потому что это была личная инициатива некоторых людей. На деле же, вся подготовка происходила с боевыми элементами самбо.

Спарринги проходили и на срочной службе и в школе прапорщиков, при том, на срочной, они даже были жестче. На тот момент, нам нужно было пройти, своего рода инициацию – сдача на берет и на гвардейский знак. Правда это было неофициальной традицией, переходящий от призыва к призыву, но сдавать такой «экзамен» приходилось. Представляло это собой сдачу нормативов и спарринги со старослужащими и, если к этому подключался наш майор, то и с офицерами.

Выглядело это, как некое подобие смешанных единоборств, каждый пытался сделать то, что умел . Конечно, никто никого не убивал, но поединок не останавливался, даже если соперники падали на землю. Увереннее всего выглядели боксеры, выходцы из спортивной борьбы, не смотря на не боевой арсенал приемов, самбисты . Хотя я на тот момент сам был выходцем из дзюдо, но не могу не отметить, что при всей схожести дзюдо и самбо, уверенней выглядели, все же, самбисты (но это не следует воспринимать как некоего превосходство одного вида над другим). Мне лично помогало, что я имел, кроме борьбы, навыки бокса.

«Выходцы из обычных спортивных единоборств выглядели вполне уверенно, их легко обучались боевым приемам».

Как я уже говорил, о каратэ тогда мы ничего не слышали и каратистов среди нас не было. Сейчас, зная о многих видах единоборств, мне кажется, что у офицера, преподававшего физподготовку присутствовали элементы джиу-джитсу.

Уже после срочной службы, когда советская молодежь активно посещала подпольные секции каратэ, куда я и сам ходил, нам довелось слышать о кунг-фу, джиу-джитсу (хотя о нем я слышал раньше от одного из знакомых, служивших на Тихоокеанском флоте).

Позднее, во время обучения в школе прапорщиков, мне приходилось сталкиваться с выходцами из каратэ, а также представителем кунг-фу, по крайней мере, как он сам о себе говорил.

На личном опыте, не претендуя на истину в последней инстанции, могу сказать, что в реальном поединке, традиционный вариант восточных единоборств будет малоэффективен. Спорт – это основа, соревновательная практика, выносливость, это те вещи, без которых невозможно получить боевой навык. Выходцы из обычных спортивных единоборств выглядели вполне уверенно, и легко обучались боевым приемам. Что касается каратэ и кунг-фу, то со стороны они смотрелись неплохо, но все заканчивалось, как только начинались спарринги. Но следует учесть, что говорить, о высоком профессионализме в этих единоборствах в нашем кругу, вообще не приходилось (хотя в жизни я видел пример тому, как один из молодых людей в электричке сумел противостоять нескольким нападавшим, с помощью навыков каратэ). И тут снова уверенней смотрелись ребята из бокса, самбо и спортивной борьбы, так как подготовка по данным дисциплинам, на тот момент, была куда сильнее. Что касается разговоров о боевых моментах в единоборствах, то на мой взгляд, разговоры некоторых школ боевых искусств о том, что бокс, борьба, это, всего лишь спорт – проявление некомпетентности.

Сейчас, конечно же, картина поменялась, появилось больше информации, у нас в стране появились такие стили, как саньда, кудо, киокушинкай, бразильское джиу-джитсу, но я говорю о конкретных моментах с участием известных на тот момент вариантов единоборств.

Да и, в целом, следует помнить, что плохих или хороших единоборств не бывает, следует четко осознавать, для чего вы им занимаетесь, какие цели преследуете.

СПЕЦНАЗ ГРУ

А вот следующий мой собеседник, имя которому Виталий Туминский служил в, известном нам по кино и передачам, спецназе ГРУ. Давайте узнаем от него, насколько верны утверждения о существовании неких супер засекреченных «системах спецназа».

Здравствуй, Виталий.

Ты, один из тех, кому довелось послужить в знаменитом спецназе ГРУ. Расскажи, где ты служил, в чем заключались твои обязанности?

Срок моей службы начался в 91 году, а закончился в 94. Сперва были полгода в учебке, после чего попал в/ч 83395 (177-ой ООСпН ГРУ ГШ). За эти полгода я овладел специальностью радио телеграфист специальных коротковолновых средств связи. Сам отряд дислоцировался в Мурманской области, п. Пушной, а моей основной задачей было обеспечение радио связи с нашей бригадой 2 ОБрСпН ГРУ ГШ (п. Промежицы, р-н Пскова, Псковская обл.).

Я был хорошим специалистом (1 класс), и позже меня охотно брали в разведгруппы на различные учения, в качестве радиста разведчика.

Насколько оправдан образ спецназовца – «рукопашника» и ГРУ, как места, в котором шлифуют навыки рукопашного боя? Обучали ли приемам рукопашного боя в твоей части?

В учебной программе нет никакого рукопашного боя!

У нас в части шутили: «Разведчик должен стрелять как ковбой, а бегать как его лошадь!» И это действительно так. Поэтому были нужные разведчику специальности мино-подрывное дело, иностранные армии, воздушно -десантная подготовка и т.д. и т.п

Существует ли стиль «спецназа»? какая реакция возникает у тебя, как у человека, служившего в ГРУ, когда ты слышишь о «Системе Кадочникова», «Русском рукопашном бое» и «Бесконтактном бое спецназа»?

Все, что могу сказать — нет не какого стиля спецназа! Возможно, кто- то по собственной инициативе, что-то там придумывает — на выходе получаем все выше перечисленные системы.

Все, что показывают на 2 августа в день ВДВ, это поставленное шоу — показуха.

Ты занимаешься боевыми искусствами.

Доводилось ли тебе встречаться в поединках, на соревнованиях с представителями азиатских стилей и, в целом, кто больше всего вызвал опасение, как соперник?

В армию я призвался с 1 разрядом по боксу. Раз в год у нас проходили соревнования по рукопашному бою, в своем весе я побеждал без труда, наверное, потому что мне встречались одни каратисты. Больше всего, я как боксер опасаюсь борцов. Справедливости ради, современные каратисты стали более опасны.

Почему многие поклонники восточных стилей отказываются верить в несостоятельность некоторых приемов, не признают технику бокса, борьбы, как нечто практичное, хотя, контактные поединки, уличные столкновения говорят об обратном?

Видимо, им трудно признать, что их стили только номинально называются боевыми искусствами. Ведь это для них означает крах (падение самооценки и потерю учеников).

Что ты скажешь о ножевом бое? Помогут ли приемы рукопашного боя, каратэ, бокса против вооруженного противника?

Сама по себе уличная драка не предсказуемая, на ее исход может по влиять что угодно. Я не раз видел, как хорошие спортсмены из зала отгребали люлей. Нож — это летальное оружие и, я бы никому не советовал пробовать свои навыки против вооруженного человека.

В наших силовых структурах нет четко выстроенной системы «рукопашной» подготовки. Советские архивы пестрят «каратэшной» показухой, сегодня говорят о боевом самбо, а на деле, в действительности, ни того, ни другого силовикам толком не преподают.

Как ты думаешь, какие реформы нужны для армии, полиции в плане физической подготовки?

После армии я работал в милиции, и нам полгода в учебном центре перепродавали боевые приемы борьбы. Но все эти приемы на практике сложно применить. Хорошая физическая подготовка желательна, но большинству сотрудникам это не по силам, да и это не нужно, тем более на вооружение сотрудников есть специальные средства (наручники, РП и т.д.)

За свой милицейский страж я видел несколько попыток провести такие реформы. Одни громкие отчеты — в сухом остатке ноль.

А в специальные подразделениям, идет жесткий отбор из людей уже имеющие хорошие навыки в том или ином виде боевых искусств.

В мире непрерывно развиваются методики и средства оказания доврачебной помощи в боевых условиях. Навыки и оснащение даже среднестатистического пехотинца Армии США, его британских и французских коллег позволяют стабилизировать и подготовить к эвакуации бойцов не только с пулевыми ранениями, но и с достаточно серьезными минно-взрывными травмами, с большой кровопотерей. В России такими навыками и оснащением владеют лишь единицы спецназовцев.

В современной военно-полевой медицине есть понятие, взятое из реаниматологии: «золотой час». Это промежуток времени после получения ранения или травмы, позволяющий наиболее эффективно оказать первую медицинскую помощь и спасти пострадавшего. Но в современном бою быстрая доставка в госпиталь не всегда возможна. Поэтому главная задача – правильными действиями продлить «золотой час» максимально долго, чтобы успеть доставить пострадавшего на хирургический стол до того, как наступят необратимые последствия.

Жизнь бойца – в руках товарища

По официальным данным Пентагона об участии американского контингента ISAF в Афганистане за 2013 год, военнослужащие погибали только при полученных ранениях и травмах, не совместимых с жизнью. В остальных случаях своевременно оказанная доврачебная помощь и последующая эвакуация позволили избежать летальных исходов.

“ Мы обратились с просьбой выделить время для занятий в моргах по установке специальных иголок при пневмотораксе. Вместо этого приехала целая комиссия. Пришла в ужас от того, что бойцы такое умеют делать ”

«Благодаря тому, что раненым в течение первых трех – пяти минут оказывали помощь, их «золотого часа» вполне хватало для эвакуации в госпиталь и передачи в руки медиков, – рассказал обозревателю газеты «Военно-промышленный курьер» представитель Минобороны, знакомый с проблемой. – Хотя в 1993 году в Сомали, в 2001-м в Афганистане и в 2003-м в Ираке были случаи, когда бойцов не успевали своевременно эвакуировать и они погибали от полученных ран на поле боя. Американцы сделали выводы. И первыми создали систему оказания доврачебной помощи на поле боя, когда даже при ранении в живот, оторванных конечностях, множественных повреждениях с большой кровопотерей «золотой час» продлевался на максимально длительное время, гарантируя, что пострадавших успеют доставить в госпиталь».

Развивались не только методики, но и средства оказания помощи. Появились так называемые жгуты-турникеты, новые гемостатические средства, прошедшие путь от порошка до специальных аппликаторов, пропитанных бинтов и т. д. Активно новшества военной медицины внедряли в своих вооруженных силах не только американские военные, но также англичане, французы, израильтяне.

Все просто – делай раз…

«В рекомендациях по доврачебной помощи вооруженных сил США указаны три фазы оказания помощи. Первая – под огнем. Вторая – тактическая помощь, когда угроза вам и пострадавшему уже устранена. Третья – на стадии эвакуации. В первой фазе, под огнем противника, накладывается только жгут. Во второй жгуты проверяются и переукладываются, задействуются гемостатические средства, ставится тугая давящая повязка, определяется, есть ли пневмоторакс, проверяется проходимость органов дыхания. При ранении в области грудной клетки, для предотвращения развития пневмоторакса, используются специальные пластыри с клапаном или декомпрессионные иглы», – объясняет сотрудник российской организации, проводящей специальные занятия по тактической медицине.

Сейчас в Армии и Корпусе морской пехоты США действует специальная 40-часовая программа подготовки так называемых Combat Life Server (СLS – солдат, «сохраняющих жизнь в бою»). Это военнослужащие без медицинского образования, но обученные оказывать доврачебную помощь в полевых условиях как самостоятельно, так ассистируя штатному санинструктору.

В Армии и КМП США штатный санинструктор есть в каждом взводе, а СLS – по два – четыре человека на каждое отделение. То есть фактически там приходится по одному-два «сохраняющих жизнь» на каждую секцию (американские отделения в отличие от российских делятся еще на две огневые секции).

«Сейчас на YouTube достаточно много реальных видео, как CLS оказывают помощь в бою. Хороший пример – кадры из Афганистана, когда десантники из 101-й воздушно-штурмовой дивизии оказывают помощь подорвавшемуся на мине военно-служащему национальной армии. У пострадавшего почти оторвана нога ниже колена, сильно повреждены обе руки, серьезно пострадало лицо. Без оказания помощи он бы скончался в течение нескольких минут. Но нет никакой паники. CLS и сан-инструктор действуют четко, как учили. Через десять минут состояние афганца стабилизировано, и он готов к эвакуации. И я хочу подчеркнуть – это не спецназовцы, а обычные линейные части», – поясняет сотрудник организации.

В подразделениях специального назначения сто процентов военнослужащих проходят более углубленный курс оказания полевой доврачебной помощи, включающий, в частности, выработку навыка внутрикостного доступа, применяемого в случае, когда из-за значительной потери крови «спадают» периферийные вены и нет возможности поставить капельницу.

Джентльменский набор для спасения жизни

Сейчас уже сложился типовой комплект для оказания первой помощи, состоящий из так называемого жгута-турникета, гемостатического средства в виде порошка или пропитанного порошком бинта, а также так называемых израильских перевязочных пакетов, которые есть у каждого бойца.

Жгуты, сконструированные для максимального удобства наложения одной рукой, впервые появились в 2001 году.

«Я лично знаю несколько вариантов турникетных жгутов разных фирм, но практически они различаются только в каких-то деталях. Правда, «турникетами» невозможно остановить кровь при ранениях паховой области и в области шеи», – поделился опытом офицер одного из подразделений специального назначения из Подмосковья.

По словам сотрудника компании, проводящей занятия по тактической медицине, такая проблема сейчас уже решена, и на снабжение иностранных армий поступают так называемые компрессории. Они останавливают кровотечение в сложных местах за счет нагнетания воздуха в специальные пазухи.

Сейчас в распоряжении российских военных остаются только жгуты Эсмарха и в редком случае («Альфа») жгуты Бубнова.

«Жгуты-турникеты российского производства мы видели в единичных, можно сказать опытных экземплярах. Про какие-то массовые поставки не слышали», – признался офицер одного из спецподразделений Минобороны России.

Но оговорился, что помимо турникетных в свои укладки они обязательно берут и обычные жгуты Эсмарха. «Компрессории» мы еще не видели, а в случае необходимости при ранении в пах, шею и т. д. обычный жгут подойдет очень хорошо», – продолжил собеседник.

Первым гемостатическим порошком, закупаемым для вооруженных сил США после начала войны в Афганистане, был «КвикКлот» (QuikClot). Он сделан на основе цеолитов, неорганических веществ, называемых на сленге «глиной», которые при контакте с кровью образовали сгусток. Первые поколения препарата вызывали также небольшой ожог. Массовое использование «КвикКлота» в первые же годы сократило гибель на поле боя от кровопотери (по официальным данным Пентагона) на 70 процентов.

В то же время у врачей появились претензии к «глине», так как помимо кровотока она зачастую попадала в организм, когда военнослужащие зубами разрывали пакет. Само это неорганическое вещество не разлагается, и есть серьезные вопросы, как его выводить из тела человека.

Чуть позже появились изделия под маркой «Селокс» (Celox), на основе органического соединения хитозана, разлагающегося в организме. Примечательно, что до недавнего времени изделия «Селокс», не допущенные Пентагоном для снабжения своих военных, активно закупались английскими, французскими, австралийскими и другими военными ведомствами. В настоящее время запрет снят и «Селокс» активно теснит на американском рынке «КвикКлот».

«Порошковый гемостатик не всегда удобно применять в поле, он рассыпается при малейшем ветре. Порой не получается засыпать его на всю глубину раны. Часто требуется два, а то и три-четыре пакета», – высказал свое мнение «Военно-промышленному курьеру» медик одного из подразделений специального назначения Минобороны России.

Эти проблемы известны довольно давно, потому помимо порошка сейчас поставляются так называемые аппликаторы и пропитанные гемостатиком бинты для тампонирования раны.

«Аппликатор вводим в рану и, просто давя на поршень, выжимаем препарат в виде геля. С бинтами чуть посложнее – открываем доступ к ране, помещаем в рану бинт и придавливаем его минут на пять», – продолжил собеседник.

Если раньше после применения вызывающего ожог гемостатика у врачей было больше работы при обработке раны, то сейчас при использовании препаратов на основе хитозана в месте ранения образуется гелеобразный сгусток, который легко извлекается врачами.

Стоит отметить, что только в подразделениях Минобороны России и лишь эпизодически используется отечественный препарат «Гемостоп», имеющий довольно противоречивые отзывы.

«С одной стороны, это наша разработка, что само по себе уже хорошо. С другой стороны, «Гемостоп» – это примерно «КвикКлот» первых серий со всеми присущими недостатками. Причем зачастую применение препарата вызывает серьезные ожоги», – дал экспертную оценку представитель Минобороны. Если в общевойсковых частях, подразделениях ВВ и отрядах специального назначения МВД к «Гемостопу» относятся почти как к «космическим технологиям будущего», то у более продвинутых пользователей, в частности в центрах спецназначения Минобороны, «Гемостоп» вызывает только горькую усмешку.

«Мы сами не видели, но у работающего по соседству СОБРа боец получил сильное ранение в руку. Туда, естественно, засыпали «Гемостоп». В результате получился ожог и как результат сепсис. Пришлось ампутировать руку», – пожаловался офицер одного из СОБРов Министерства внутренних дел.

Еще один важный элемент комплекта оказания первой помощи – это так называемые израильские ИПП, которые благодаря специальным пластиковым креплениям позволяют сделать хорошую давящую повязку даже одной рукой. Израильскими бинты названы потому, что их разработал израильский военный медик.

«Они бывают разного размера в зависимости от величины ватно-марлевой подушки. К примеру, номер «9» используется при потере конечности или при ранении в живот», – объяснил медик одного из подразделений Минобороны России.

Первоначально ИПП были разработаны для израильской армии, потом их производство освоила британская фирма, а чуть позже и американские производители.

Пока «наше все» – бинт и зеленка

«Вы шутите? Нам Родина дает только просроченные ИПП и обычный жгут. У нас нет даже наркотических обезболивающих. Занятия по медицинской подготовке проводятся так же, как 20–30 лет назад. Ну один раз показали «Гемостоп». У нас, конечно, есть люди, за свои деньги прошедшие курсы и закупающие медснаряжение, но таких единицы», – рассказал офицер одного из СОБРов МВД.

Точно такая же ситуация и в спецназе внутренних войск. Удивительно, но из-за проблем с лицензированием ни спецназ ВВ, ни спецподразделения Министерства внутренних дел не получают наркосодержащие обезболивающие, такие как промедол.

«Берем кеторол или кетанов, причем иногда за свои деньги в обычных аптеках. Бывает, правда, таблетированные обезболивающие выдают», – продолжил собеседник из СОБРа.

Не стоит забывать, что на спецподразделения МВД и ВВ приходится основная нагрузка по борьбе с терроризмом на Северном Кавказе и бойцы получают там ранения достаточно часто.

Чуть лучше ситуация в частях и подразделениях Минобороны России, но если в бригадах СпН, разбросанных по всей территории страны, про современные средства и методики оказания помощи в лучшем случае читали или смотрели видеоролики, то в центрах специального назначения и некоторых других подразделениях к вопросу медицинской подготовки относятся очень серьезно и зачастую по оснащению и навыкам не уступают своим западным коллегам. Однако стоит отметить, что практически все необходимое закупается за свои деньги. Собственными усилиями организуются и занятия.

«В свое время попросили о помощи легендарную «Альфу», с которой раньше работали. Они не отказали. Приехали к нам на базу и в течение недели проводили занятия. Причем с максимальной отдачей. Были стрельба, взрывы, даже свиней взяли для отработки навыков оказания первой помощи», – рассказал медик одного из подразделений специального назначения.

По словам собеседника, в настоящее время только в ЦСН ФСБ обладают необходимыми навыками и умениями, а также имеют соответствующее снаряжение. Но если в ВС США и других западных стран внедрение новых методик и средств началось в 2001-м и в основном было закончено к 2004–2005 годам, то в России в спецподразделениях все это только появилось в 2008–2009-м.

«Нам сразу альфовцы объяснили – пойдет бой, все знания пропадут, останутся навыки. Поэтому необходима непрерывная тренировка, а вот с этим проблемы. Мы обратились в медицинское управление с просьбой выделить нам время для занятий в моргах по установке специальных игл при пневмотораксе. Вместо этого приехала целая комиссия разбираться, что у нас происходит. Она в ужас пришла, что у нас обычные бойцы такое умеют делать. А когда узнала, что мы сами себе ставим «в полях» системы для введения растворов да еще и иногда в кость, то такой скандал разразился: как мы такое себе позволяем без медицинского образования? Исписали мы кучу бумаг, а толку нет. Вот и пришлось договариваться с моргом в частном порядке», – пожаловался медик спецподразделения Минобороны.

В то же время многие собеседники издания признавались, что в их аптечках зачастую большинство препаратов, ИПП и прочее либо с почти истекшим сроком годности, либо уже окончательно просроченные.

Дело рук самих раненых

«Сейчас в России прошли испытания и получили сертификаты только гемостатические препараты фирмы «Селокс», поэтому они поставляются и их можно легально купить», – рассказали обозревателю газеты «Военно-промышленный курьер» в одной из московских компаний, продающих эти препараты.

Все остальные средства, начиная от ИПП и заканчивая жгутами-турникетами, в основном завозятся так называемыми купцами, частными лицами-перекупщиками.

«За редким исключением «купцы» берут медицинские средства из запасов иностранных армий, уже списанные. К примеру, в Армии США порошок-гемостатик списывается за год до истечения срока хранения и передается на реализацию. Нас, правда, «купцы» сразу предупреждают об этом. Бывает, берем и просроченное. Как пример: израильский пакет стоит 1,5 тысячи рублей, а с истекшим сроком годности нам отдают за пятьсот. В принципе он же в вакуумной упаковке, что с ним будет? Покупаем-то все за свои деньги», – признается офицер одного из спецподразделений Минобороны.

Стоит отметить, что речь идет об элитных частях и подразделениях СпН, а в войсках о современных средствах и методиках оказания помощи даже не слышали.

«Сейчас ГВМУ и Военно-медицинская академия разрабатывают новые методики и даже начинают внедрять. Наши коллеги из МВД и ВВ также активно работают. В общем, стараемся все-таки наверстать отставание, – сказал «Военно-промышленному курьеру» представитель МО.

По мнению западных специалистов, в начале 2000-х годов в военной медицине произошла революция в методиках оказания помощи на поле боя, прошедшая мимо нас. Будем надеяться, что отрыв удастся ликвидировать.