ФГУП «Центральный научно-исследовательский институт химии и механики» - одна из первых научно-исследовательских организаций России , работает в сфере обороны и национальной безопасности, разрабатывает наукоёмкую продукцию двойного и гражданского назначения для основных отраслей промышленности.

История

Организация была основана в 1894 году. Её открытие непосредственно связано со становлением пороховой промышленности Российской империи . Базой для института послужила Центральная заводская лаборатория Охтинского порохового завода .

В 1931 году она была преобразована в научную организацию - Военно-химический научно-исследовательский институт (ВХНИИ) Наркомтяжпрома СССР и переведена в Москву, окрестности села Коломенское (на территорию бывшего артиллерийского полигона вблизи Нагатинского шоссе) .

В 1937 году ВХНИИ был переименован в Научно-исследовательский институт № 6 (НИИ-6) Наркомата боеприпасов СССР . НИИ-6 внёс существенный вклад в победу во Второй мировой войне . Этот институт был единственной научной организацией СССР, занимавшейся разработкой и освоением выпуска порохов, взрывчатых веществ, пиротехнических и зажигательных средств, по снаряжению боеприпасов и средств инициирования для вооружения Советской Армии . Огромная заслуга ученых и специалистов НИИ-6 в разработке и освоении промышленностью кумулятивных снарядов и гранат, новых взрывчатых составов для них, производстве зарядов для легендарных «Катюш», противотанковых гранат с зажигательной смесью.

В послевоенное время Институт активно развивал новые направления исследований, связанные с ракетной техникой и освоением космоса. В начале 1950-х годов в НИИ-6 впервые в отрасли начаты исследования и опытно-конструкторские работы по смесевым ракетным твёрдым топливам, различным технологиям переработки их в заряды для твердотопливных ракет. Институт создал большое число пороховых и твердотопливных зарядов оригинальных конструкций для ствольных артиллерийских систем и ракет различных классов, в том числе и для ракетных войск стратегического назначения.

Разработанными институтом боевыми частями оснащены многие ракеты ПВО и ПРО, не только успешно прошедшие государственные испытания, но и высоко зарекомендовавшие себя во многих странах, в том числе известные всему миру ракеты современных систем С-300 .

В 1969 году НИИ-6 был реорганизован в Центральный научно-исследовательский институт химии и механики - головной НИИ в сфере боеприпасов и спецхимии.

С 2005 года Институт находится на балансе

Офицеры данного управления входили в состав резидентур в столицах иностранных государств и занимались перехватом и расшифровкой передач по правительственным и военным информсетям. Кроме того, в подчинении у этого управления находились полки электронной разведки, дислоцированные на советской территории, а также службы электронной разведки военных округов и флотов.

Электронная, космическая и радиотехническая разведка. Включает Центр космической разведки - на Волоколамском шоссе, так называемый «объект К-500». Оно включало в себя четыре отдела:

1-й - отдел радиоразведки - занимался перехватом и дешифрованием сообщений из каналов связи иностранных государств. Он руководил так называемыми подразделениями особого назначения (сокращенно - ОСНАЗ), входившими в военные округа и группы советских войск в Венгрии, ГДР, Польше и Чехословакии. Под руководством отдела радиоразведки ОСНАЗ выполнял функции перехвата сообщений из коммуникационных сетей зарубежных стран - объектов радиоразведывательного наблюдения со стороны ГРУ. Для этих целей в распоряжении 1-го отдела 6-го управления находилось 300 человек плюс 1,5 тысячи других военных и гражданских служащих.

2-й - отдел радиотехнической разведки 6-го управления ГРУ - пользовался услугами тех же станций перехвата и осуществлял наблюдение электронными средствами за теми же странами, что и 1-й. Однако предметом интереса 2-го отдела являлись радио, телеметрические и другие электронные сигналы, излучаемые аппаратурой управления, обнаружения и слежения военного назначения. Для перехвата этих сигналов он задействовал ОСНАЗ в военных округах и группах войск Министерства обороны СССР.

3-й - отдел технического обеспечения - занимался обслуживанием станций перехвата, оборудование которых размещалось в зданиях советских посольств, консульств и торговых миссий по всему миру, а также отдельно расположенных станций перехвата на Кубе, во Вьетнаме, Бирме и Монголии.

4-й - отдел слежения 6-го управления ГРУ - круглосуточно отслеживал всю информацию, которую оно добывало средствами радиоразведки. Основная задача отдела состояла в слежении за военной ситуацией в мире и особенно за существенными изменениями в вооруженных силах США. Каждый офицер отдела отвечал за свой объект наблюдения, среди них были американское командование стратегической авиацией, командование тактической авиацией США и другие. На основе данных, полученных из отдела слежения, оперативный дежурный по 6-му управлению ежедневно составлял информационную сводку, которая, в свою очередь, входила в итоговую информационную сводку всего ГРУ.

Главными объектами, которыми располагает служба радиоразведки:

Центр радио- и спутниковой связи, расположенный под Москвой. В нем принимали, в том числе и по спутниковым каналам связи, информацию от 11 комплексов стратегической электронной разведки, находящихся в СССР, и от 4 зарубежных. Центральная станция радиоразведки в городе Климовск под Москвой, где круглосуточно работала служба отслеживания и первичной обработки данных радиоразведки. Центры радиоперехвата и электронной разведки в Лурдесе (Куба), бухте Камрань (Вьетнам), Рангуне (Бирма) и в Монголии. Информация с этих и расположенных на территории СССР центров стекалась в центральную станцию радиоразведки в городе Климовске.

Информационные потоки с центральной станции радиоразведки, с объектов тактической разведки в военных округах, группах войск и на флотах направлялись в аппарат 6-го управления, где на их основании готовили ежедневные сводки, поступавшие на командный пост ГРУ, созданный в 1962 г. во время Кубинского кризиса, а также включавшиеся в ежедневную разведсводку ГРУ. Кроме того, сводки 6-го управления направлялись в службу информации ГРУ, где они накапливались и анализировались. Радиоразведывательный флот СССР в лучшие годы насчитывал 62 корабля. (Источник «Империя ГРУ»).

Офицеры данного управления входили в состав резидентур в столицах иностранных государств и занимались перехватом и расшифровкой передач по правительственным и военным информсетям. Кроме того, в подчинении у этого управления находились полки электронной разведки, дислоцированные на советской территории, а также службы электронной разведки военных округов и флотов. Таким образом в распоряжении этого управления находятся корабли радиоразведки, спутники и центры радиоперехвата. Например, во время последней войны в Югославии в апреле 1999 года в Адриатическом море открыто появился разведывательный корабль Черноморского флота "Лиман", спустя несколько месяцев его сменил "Кильдин". На таких кораблях нет ни ракетного, ни артиллерийского, ни торпедного вооружения. Только средства радио-, радиотехнической и гидроакустической разведки.

В дополнение к 6-му управлению деятельность еще нескольких подразделений и служб ГРУ была связана с радиоразведкой. Так, командный пост ГРУ, осуществлявший круглосуточное наблюдение за появлением признаков готовящегося нападения на СССР, пользовался при этом и информацией, которая поступала в 6-е управление. Управления информационного обеспечения выполняли работу по оценке сводок разведданных, поступавшие из 6-го управления. Дешифровальная служба занималась криптоанализом перехваченных шифрованных сообщений. Она находилась в прямом подчинении начальника ГРУ и располагалась на Комсомольском проспекте в Москве. Главной задачей дешифровальной службы было чтение шифрсообщений из тактических военных сетей связи. Специальный вычислительный центр ГРУ обрабатывал поступавшую информацию, которая добывалась средствами радиоразведки с помощью вычислительной техники. Центральный научно-исследовательский институт в Москве разрабатывал специализированное оборудование для ведения радиоразведки, за его производство и техническое обслуживание отвечало оперативно-техническое управление ГРУ. Зарубежные центры радиоперехвата эксплуатируются Шестым управлением ГРУ совместно с ФАПСИ, например, знаменитый радиоэлектронный центр в Лурдесе на Кубе. В 2001 году по решению Президента России В.В.Путина он был закрыт и демонтирован.

Что касается управления космической разведки ГРУ, то оно собирает разведывательные данные с помощью спутников. Управление руководит действиями ОСНАЗа - отряды Особого Назначения, подчиняющиеся Первому и Второму отделу Шестого управления ГРУ, функции которых - радио- и радиотехническая разведка. Анализ и обработка добытой таким образом информации возложены на так называемую “систему Дозор”, которая находится в центральном здании ГРУ на Хорошевском шоссе (“объект К 200”).

Период командования Соколовым А.И. НИИ-4 связан с наиболее значимыми результатами в создании межконтинентальных ракет различного типа и, особенно, успехами Советского Союза в космической деятельности.

Первоочередной задачей в 50-х годах прошлого века, безусловно, являлось создание межконтинентальных баллистических ракет, способных нести ядерный боезаряд. Практически параллельно с работами по МБР небольшая группа сотрудников Института под руководством полковника М.К. Тихонравова занималась исследованиями по созданию искусственного спутника Земли.

Полковник Михаил Клавдиевич Тихонравов к тому времени уже был известным ракетчиком, соратником С.П. Королёва по группе изучения реактивного движения (ГИРД). По его проекту была создана и успешно запущена 17 августа 1933 года на полигоне в Нахабино под Москвой первая в Советском Союзе жидкостная ракета ГИРД-09.

Михаил Клавдиевич Тихонравов после изучения в 1944-1945 годах немецкой ракеты ФАУ-2 в Германии, по инициативе А.И. Соколова, был назначен в 1946 г. в наш Институт начальником сектора (т.е. заместителем начальника Института по специальности), занимающегося проблемами создания управляемых жидкостных баллистических ракет.

Ещё до прихода в Институт Михаил Клавдиевич работал со своими соратниками из РНИИ над проектом ВР-190. Это был первый фантастический шаг в космическое пространство. Суть проекта состояла в том, что на доработанной ракете ФАУ-2 предлагалось вместо головной части в специальной герметичной кабине разместить двух человек.

Герметичная кабина, достигнув высоты двухсот километров, должна была отделяться от ракеты и опускаться на парашюте. Какое-то небольшое время стратонавты должны были испытывать состояние невесомости, что очень интересно, но главное - можно было померить давление, температуру и поставить, наконец, точку в многолетнем споре теоретиков о том, как устроена стратосфера.

Подходя к проекту ВР-190 с мерками сегодняшнего дня, невозможно им не восхищаться! Конечно, в 1945 году многое понималось упрощённо, есть решения наивные, но наряду с этим есть и замечательные откровения, осуществлённые лишь через много лет уже в космической эпохе. Кабина отделялась от ракеты при подрыве соединительных болтов, начинённых взрывчаткой, так называемых пироболтов, а опускалась на парашюте, затем садилась с применением двигателей мягкой посадки. Всё это потом осуществили уже на космических кораблях, включая даже штангу-щуп, которая выдвигалась вниз при приземлении и, едва коснувшись земли, включала посадочный двигатель. Продумана была и система жизнеобеспечения в самой кабине. Короче, это был один из тех проектов, который явно своё время обгонял.

Михаил Клавдиевич рассказал о проекте Сергею Павловичу Королёву, который был восхищён этими предложениями. В 1946 году он докладывал свою идею на коллегии Министерства авиационной промышленности. Идея была одобрена, но началась холодная война, нужны были боевые ракеты.

Тихонравов М.К. понимал, что для запуска ИСЗ необходимо достичь первую космическую скорость, для её достижения необходимо было иметь, прежде всего, мощную ракету. В те годы проблема создания такой ракеты по известной тандемной схеме - с последовательным запуском двигателей второй и последующих ступеней, на существующем технологическом уровне не могла быть решена, и поиск путей продолжался...

В 1949 году Михаил Клавдиевич Тихонравов, используя идею К.Э. Циолковского о «ракетных поездах», приходит к научно обоснованному выводу о технической возможности достижения первой космической скорости с помощью уже созданных одноступенчатых ракет, собранных в «пакет». Этому выводу предшествовала огромная исследовательская работа, проведённая под его руководством в 1947-1949 годах группой сотрудников НИИ-4 МО, в которую входили одарённые молодые научные сотрудники Института, увлечённые идеями Михаила Клавдиевича (Игорь Марьянович Яцунский, Глеб Юрьевич Максимов, Олег Викторович Гурко, Игорь Константинович Бажинов, Анатолий Викторович Брыков, Константин Петрович Феоктистов и ряд других сотрудников). Он и пять членов его группы стали Лауреатами Ленинской премии.

В ходе работы было доказано, что с помощью ракеты, состоящей из «пакета» одноступенчатых ракет с дальностью полёта каждой около 1000 километров, можно создать ракету значительно большей дальности полёта и вывести с её помощью на орбиту искусственный спутник Земли. В качестве базового варианта составной ракеты рассматривалась тогда ракета Р-3, разрабатываемая под руководством Сергея Павловича Королёва.

Михаил Клавдиевич пригласил С.П. Королёва ознакомиться с результатами. Сергей Павлович приехал в Институт, проанализировал расчёты, графики и буквально «вцепился» в идею «пакета». Это был 1948 г., - ещё даже не летала его ракета Р-1, а он сразу понял революционность этой схемы. Он предложил Михаилу Клавдиевичу доложить эти результаты научной общественности.

Результаты этой работы были доложены инженер-полковником М.К.Тихонравовым на НТС Института, а затем 14 июля 1948 года на научной сессии Академии артиллерийских наук. К сожалению, присутствующей аудиторией это выступление было встречено, мягко говоря, скептически. Просто он в очередной раз опередил время. Через несколько дней М.К.Тихонравов был отстранён от должности, а его группу перенацелили на другую тематику.

Из всех членов НТС и академиков только С.П. Королёв высоко оценил перспективность идеи «ракетного пакета» и, чтобы поддержать друга, он 16 декабря 1949 года направил в НИИ-4 техническое задание на выполнение НИР: «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет дальнего действия типа "пакет"».

Результаты исследований, выполненных группой М.К.Тихонравова, были изложены в трёх основных отчётах НИИ-4 МО: «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет дальнего действия» (1950 г.), «Исследование принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» (1951 г.), «Выбор оптимальных вариантов ракет для стрельбы на большие дальности» (1952 г.).

На основании этих исследований в 1951 году был разработан и выслан в ОКБ-1 проект экспериментальной ракеты пакетной схемы. В материалах проекта рассмотрены конструктивные особенности составной ракеты, состоящей из нескольких одноступенчатых ракет, представлена методика оптимизации её параметров. Рассмотрены также вопросы старта, устойчивости полёта, разделения ступеней. Проект содержал также раздел, посвящённый проблемам создания ИСЗ, вывода его на орбиту и спуска на Землю. Для большей обоснованности принятия окончательного решения по «пакетной схеме» в конце 1950 года С.П. Королёв заказал аналогичное исследование Институту прикладной математики им. А.Н. Стеклова, руководимому Мстиславом Всеволодовичем Келдышем. При обсуждении в 1951 году проведённых исследований, выполненных под руководством М.К. Тихонравова и параллельно М.В. Келдышем, выяснилась непротиворечивость основных результатов, полученных двумя независимыми организациями с использованием разных подходов и методов. Это подтверждало достоверность и корректность выполненных исследований.

В 1953 году выдвинутая М.К. Тихонравовым идея «пакета» была положена С.П. Королёвым в основу технического проекта межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 с дальностью полёта 8-10 тыс. км. Необходимо отметить, что к тому времени самым последним достижением в ракетостроении страны была ракета с дальностью полёта 1200 км и велись работы над созданием ракеты Р-3 с дальностью полёта 3000 км. Поэтому не случайно, что многие не верили в осуществимость «пакета» и достижение первой космической скорости. Много труда и борьбы потребовалось М.К. Тихонравову, чтобы доказать эффективность и перспективность пакетной схемы, а также возможность создания и запуска искусственного спутника Земли. Реализация выдвинутых идей и полученных результатов оказалась возможной благодаря поддержке С.П. Королёва.

С.П. Королёв смело пошёл на оправданный, а потому необходимый риск. Обладая гигантской энергией и гениальной интуицией учёного и инженера, велением времени он был призван воплотить фантастику в реальность. На заседании Совета Министров СССР и Совета Обороны, где решался вопрос о судьбе фантастического по тем временам проекта, он вместе с заместителем Министра Обороны СССР Митрофаном Ивановичем Неделиным сумели убедить правительство в реальности этого проекта. Так началась работа коллективов исполнителей над созданием первой в мире МБР.

16 сентября 1953 года НИИ-4 МО получает заказ от ОКБ-1 на выполнение научной темы: «Исследования по вопросу создания искусственного спутника Земли». Это была первая в Советском Союзе НИР, посвящённая ИСЗ. В 1954 году М.К. Тихонравовым была подготовлена записка: «О возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли».

26 мая 1954 г. С.П. Королёв подготовил доклад в Правительство по комплексу вопросов, связанных с созданием ракеты Р-7 и ИСЗ, куда приложил записку М.К.Тихонравова по искусственному спутнику Земли. Тогда же, в 1954 году, было принято историческое Постановление правительства о разработке, изготовлении и испытании межконтинентальной баллистической ракеты Р-7.

Работы велись ускоренными темпами. В разработке ракетного комплекса участвовало более 200 НИИ, КБ и заводов, 25 министерств и ведомств. Эскизный проект МБР Р-7 был завершён 24 июля 1954 года, а 20 ноября 1954 года он был одобрен Советом Министров СССР. Через два года и девять месяцев, после двух неудачных попыток, 21 августа 1957 г. был осуществлён успешный запуск первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Техническая возможность запуска искусственного спутника Земли стала реальностью.

В Институте было разработано сообщение ТАСС, которое было опубликовано в газете «Правда». В США ему не поверили - «СССР специально дезинформирует, в действительности они отстают от нас».

В феврале-марте 1956 г. в КБ НИИ-88 (ОКБ-1) под руководством С.П. Королёва и при непосредственном участии сотрудников нашего Института началось практическое решение технических проблем и проектирование первых спутников. На официальной защите эскизного проекта первого ИСЗ С.П. Королёв, в частности, сказал: «Особо должны быть отмечены первые работы М.К.Тихонравова и его группы и их участие в эскизном проекте искусственного спутника».

В октябре 1956 года по просьбе С.П. Королёва М.К. Тихонравов с рядом сотрудников был переведён из НИИ-4 МО в ОКБ-1. Там он возглавил впервые созданный отдел № 9 по проектированию ИСЗ. Впоследствии из этого отдела восемь молодых инженеров-конструкторов: Феоктистов, Кубасов, Александров, Севастьянов, Гречко и другие стали лётчиками-космонавтами.

Параллельно с проведением работ по созданию ракеты Р-7 и ИСЗ необходимо было решить проблему управления, наблюдения за полётом ракеты и спутника и измерения параметров их движения. Особый вклад НИИ-4 МО был внесён в создание полигонного измерительного комплекса (ПИК) и наземного автоматизированного командно-измерительного комплекса (КИК).

12 апреля 1955 года Постановлением Правительства о создании НИИП-5 МО (сегодня это космодром Байконур) НИИ-4 был определён головной организацией по разработке проекта полигонного измерительного комплекса. (Общее руководство по созданию ПИК осуществлялось начальником Института А.И. Соколовым и его заместителями Г.А. Тюлиным и Ю.А. Мозжориным). В проекте были определены состав и размещение траекторных измерительных средств, телеметрии, СЕВ и связи, проведена оценка точности определения параметров движения ракет и разработано ТТЗ по всем составным частям ПИК. Разработанный в кратчайшие сроки проект ПИК, напряжённая работа по разработке и изготовлении аппаратуры позволили уже в 1956 году приступить к проведению монтажных и пусконаладочных работ. В начале 1957 года был осуществлён ввод ПИК в эксплуатацию (основными исполнителями этих работ были П.А. Агаджанов, В.Т. Долгов, Г.И. Левин, Е.В. Яковлев, И.А. Артельщиков, И.К. Бажинов, И.М. Яцунский, В.П. Кузнецов, В.Н. Медведев, А.П. Катаргин и др.).

Постановлением Совета Министров СССР от 3 сентября 1956 года НИИ-4 МО был определён головной организацией по созданию командно-измерительного комплекса и баллистического обеспечения запусков ИСЗ с подключением необходимой кооперации организаций-исполнителей. В состав кооперации входило большое количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов и заводов. К этим работам были подключены ряд промышленных организаций, а также институтов Академии Наук СССР.

Решение о возложении на Министерство Обороны новых, не свойственных ему, функций принял тогда Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, предвидя в будущем важную роль космоса в обороне страны.

В НИИ-4 МО были разработаны теоретические основы информационного обеспечения запусков ИСЗ, измерения и определения параметров орбиты, оценки состояния, контроля и управления бортовой аппаратурой, а также принципы и методы практической их реализации. Институт руководил и непосредственно участвовал во всех этапах работ по созданию КИК, начиная с разработки требований к измерительным средствам и их размещению, проведения рекогносцировки, монтажа и ввода в строй наземных комплексов аппаратуры с проверкой её работоспособности в ходе самолётных облётов.

Проведено баллистическое обоснование размещения средств КИК и в 1956 году выбраны места размещения тринадцати научно-измерительных пунктов на всей территории страны. Под руководством Института проведено строительство объектов и оснащение пунктов необходимым оборудованием, разработаны многочисленные средства систем измерений, единого времени, связи и командные линии. В ходе всей этой гигантской работы командно-измерительный комплекс, размещённый на территории Союза, в необходимом составе был готов к началу испытаний МБР Р-7 и запуску первого ИСЗ. В связи с особой важностью этих работ общее руководство в НИИ-4 осуществлялось начальником Института генералом А.И. Соколовым и его заместителем Г.А. Тюлиным. Следует отметить, что сотрудники Института после ввода в строй наземных комплексов работали на НИПах в качестве инструкторов, научных консультантов и основных операторов, принимая непосредственное участие как в испытаниях МБР Р-7, так и в обеспечении запуска первого ИСЗ. Кроме того, по предложению начальника НИИ-4 МО генерала А.И. Соколова начальниками ряда научно-измерительных пунктов тогда были назначены сотрудники Института, опытные офицеры-фронтовики (первыми начальниками пунктов стали полковники Н.А. Болдин, В.Я. Будиловский, Б.Н. Дроздов, В.И. Краснопер, В.В. Лавровский, М.А. Николенко, М.С. Пастернак, Н.Г. Фадеев, подполковник Ф.А. Крупецкий).

На завершающем этапе работы по подготовке измерительных средств на различных объектах КИК приняло участие более 150 сотрудников Института, из них около 100 человек в течение шести месяцев вели отладку аппаратуры на всех измерительных пунктах НИИП-5.

Поскольку при запуске первого ИСЗ средства измерений и телеметрии имелись только на второй ступени ракеты Р-7, было решено использовать лишь отдельные НИПы, расположенные в зоне активного участка РН и по трассе полёта ИСЗ. НИП-1 полигона, являющийся основным пунктом при работе по первому ИСЗ, был подготовлен к работе 1 декабря 1956 г. К этому времени уже были развёрнуты: аппаратура СЕВ «Бамбук», фазометрическая радиоугломерная станция «Иртыш», два радиодальномера «Бинокль», кинотеодолиты КТh-41 (на ИП-1, ИП-2, ИП-3), кинотелескоп КТ-50, восемь телеметрических станций измерения медленноменяющихся параметров «Трал», шесть телеметрических станций быстроменяющихся параметров РТС-5 и другие измерительные средства.

Усилиями учёных Института было создано новое научное направление, впоследствии получившее название «космическая баллистика» (определяющая роль в создании этого научного направления по праву принадлежит доктору технических наук Павлу Ефимовичу Эльясбергу). Результаты баллистических исследований были использованы при разработке полётного задания ракеты Р-7 и определения параметров орбиты ИСЗ. Весь комплекс проведённых исследований, а также разработанных и введённых в эксплуатацию систем и средств, в последующем обеспечили получение необходимой информации.

Перед запуском 1 ИСЗ в соответствии с Директивой ГШ от 8.5.1957 г. в Институте и приданной ему кооперации исполнителей был создан координационно-вычислительный центр (КВЦ), предназначенный для организации измерений и управления КА. Он располагался на территории НИИ-4 в конференц-зале Главного корпуса. Это был первый в нашей стране координационно-вычислительный центр (Научно-координационная вычислительная часть - НКВЧ), прообраз будущего Центра управления полётами - ЦУПа. Этот центр по существу одновременно выполнял функции центра управления спутниками и вычислительного центра, обеспечивающего определение параметров орбит ИСЗ, выработку решений (необходимых команд) по его управлению и расчёт целеуказаний средствам наблюдения.

Поглощающий аппарат ЦНИИ-Н6 железнодорожного транспорта

Поглощающий аппарат ЦНИИ-Н6 предназначен для установки на пассажирских вагонах и тендерах пассажирских локомотивов, оборудованных автосцепкой.

Этот аппарат (фиг. 48) состоит из двух самостоятельных частей: пружинной и пружинно-фрикционной, соединённых последовательно в один агрегат. В связи с этим корпус аппарата разделён на две части: горловину 1 и основание 2.

Пружинно-фрикционная часть аппарата состоит из шестигранной горловины 1, трёх фрикционных клиньев 3, нажимного конуса 4, шайбы 5, наружной 6 и внутренней 7 пружин. Эти детали аппарата однотипны с деталями поглощающего аппарата Ш-1-Т и отличаются от последних только уменьшенной длиной фрикционных клиньев и высотой нажимного конуса, а также вдвое меньшим числом рабочих витков пружин.

Пружинная часть состоит из основания 2, центральной пружины 8, четырёх больших угловых пружин 9, четырёх малых угловых пружин 10 и четырёх стержней 11. Пружина 8 одинакова по своим размерам с пружиной 6, а большие угловые пружины 9 - с пружиной 7. Малые угловые пружины 10 отличаются от больших пружин 9 только меньшим количеством рабочих витков.

Большие угловые пружины 9 размещаются в нишах горловины, а малые 10 - в нишах основания. Стержни 11 проходят внутри угловых пружин 9 и 10, разделяя их средней утолщённой частью, расположенной в отверстиях основания.

В угловых нишах горловины имеются цилиндрические приливы, на которые надеваются большие угловые пружины 9.

Обе части поглощающего аппарата стягиваются болтом 12 с гайкой 13. На болт надета вспомогательная пружина 14. Стяжной болт одинаков с болтом поглощающего аппарата Ш-I-T.

Аппарат собирается в следующем порядке (фиг. 49). В основание со стороны дна вставляется стяжной болт с предварительно надетой на него вспомогательной пружиной. В гнездо основания ставится центральная пружина, а малые угловые пружины вводятся сбоку в ниши. После этого в угловые отверстия основания вставляются стержни, концы которых^ входят внутрь малых угловых пружин. На выступающие части стержне? надеваются большие угловые пружины.

Затем ставится горловина так, чтобы её цилиндрические выступы, расположенные по углам, вошли внутрь больших угловых пружин, а дно легло на верх центральной пружины. В горловину вставляются наружная пружина и внутренняя, после чего ставится шайба, три фрикционных клина и нажимной конус. 1 Навинчиванием гайки на конец стяжного болта заканчивается сборка аппарата. Гайка стяжного болта ставится тогда, когда длина аппарата, сжимаемого под прессом, достигнет 568-575 мм.

Для облегчения навинчивания гайки на стяжной болт рекомендуется под головку болта ставить подкладку высотой 60 мм, чтобы при сжатии аппарата под прессом в первую очередь сжималась вспомогательная пружина.

После постановки гайки на стяжной болт и проверки аппарата под копром конец болта над гайкой слегка расклёпывается так же, как это делается у аппарата Ш-I-T.

Фиг. 48. Пассажирский поглощающий аппарат ЦНИИ-Н6

Разбирается аппарат под прессом. Выемка деталей производится в обратной последовательности.

Смазка фрикционных клиньев, нажимного конуса и внутренней поверхности горловины так же, как и у грузовых аппаратов, запрещается.

Запрещается ставить подкладку под гайку стяжного болта для укорочения длины аппарата ЦНИЙ-Н6 при постановке его на вагон, как это делается у поглощающих аппаратов грузового типа.

Такая подкладка не может выпасть из-под гайки болта, так как она всегда остаётся зажатой вспомогательной пружиной, находящейся на стяжном болте. Укорочение аппарата перед постановкой на вагон осуществляется путём сжатия его в тяговом хомуте струбцинкой.

При сжатии аппарата под прессом во время сборки длина его уменьшается на 20 мм за счёт предварительной затяжки пружин. После первого полного сжатия аппарата под прессом эта затяжка распределяется между пружинами обеих частей аппарата соответственно их жёсткостям, причём прогиб мощной пружинной части равен 8,5 мм, а более слабых пружин фрикционной части - 11,5 мм.

Фиг. 49. Последовательность сборки поглощающего аппарата ЦНИИ-Н6

При отсутствии вспомогательной пружины усилие предварительной затяжки аппарата, равное начальному сопротивлению пружинной части, составляло бы 2,5 т. Благодаря вспомогательной пружине начальное сопротивление аппарата уменьшается до 1,6 т, что способствует более плавному троганию поезда с места. Это объясняется тем, что полностью сжатая в ненагруженном аппарате вспомогательная пружина стремится расправиться с усилием 0,9 т и при этом противодействует пружинной части, сопротивляющейся сжатию аппарата.

Кроме того, прогиб вспомогательной пружины на 24 мм вместе с предварительной затяжкой аппарата на 20 мм является достаточным запасом для покрытия всех производственных допусков и износа деталей.

Пружины в фрикционной части имеют усилие предварительной затяжки около 3 т, вследствие чего движение фрикционных клиньев начинается при нагрузке на аппарат более 12 т (учитывая, что сила трения увеличивает сопротивление пружин в четыре раза).

Поглощающий аппарат ЦНИИ-Н6 работает следующим образом.

При приложении нагрузки к торцу нажимного конуса или к основанию аппарата сначала сжимаются одновременно центральная пружина 8 (см. фиг. 48) и четыре большие угловые пружины 9 пружинной части. В это же время начинает расправляться вспомогательная пружина.

После сжатия пружин 8 и 9 на 23 мм цилиндрические выступы -Горловины касаются торцов стержней 11 и продвигают их к основанию. От нажатия заплечиков утолщённых мест стержней начинают сжиматься малые угловые пружины 10.

Дальнейшее сжатие всех девяти пружин пружинной части продолжается до тех пор, пока дно горловины не упрётся в торец основания. В это время сопротивление сжатию пружинной части аппарата достигает 28,5 т.

Однако, прежде чем горловина упрётся в основание, в работу вступает пружинно-фрикционная часть аппарата, имеющая начальное сопротивление сжатию, равное 12 т. Это происходит примерно одновременно с началом сжатия малых угловых пружин, так как в момент касания цилиндрических упоров горловины со стержнями 11 сопротивление пружинной части аппарата равно 12,5 т. Что начнёт сжиматься раньше - пружинно-фрикционная часть аппарата или пружины 10 - зависит от величины коэффициента трения фрикционных деталей.

Включение пружинно-фрикционной части в работу аппарата происходит без толчка, после чего сопротивление аппарата продолжает нарастать плавно, но с несколько большей жёсткостью.

Благодаря тому, что конечное сопротивление пружинной части в два с лишним раза превышает усилие, приводящее в движение фрикционные детали аппарата, достигается плавный переход от работы одной пружинной части к совместной работе обеих частей

аппарата даже при всех неблагоприятных производственных допусках на детали и изменениях коэффициента трения.

После упора горловины в основание сжатие пружинной части аппарата прекращается и продолжает работать только одна пружинно-фрикционная часть. Это происходит также без скачка усилия, но
жёсткость аппарата ещё больше увеличивается. Сжатие пружинно-фрикционной части аппарата заканчивается, когда торцовая поверхность нажимного конуса станет на одном уровне с кромкой горловины. Конечное сопротивление аппарата к этому времени достигает 46,4 т.

Сопротивление аппарата при любом его сжатии в сильной степени зависит от величины коэффициента трения на рабочих поверхностях фрикционных деталей, а также от изменения углов наклонных плоскостей этих деталей из-за производственных допусков.

При отдаче аппарата после прекращения действия усилия сначала расправляется на 21 мм только пружинная часть, затем происходит одновременное расправление до конца всех пружин, кроме вспомогательной, которая свободна в сжатом аппарате. После того как аппарат расправится на 46 мм, начинается сжатие вспомогательной пружины и к концу отдачи она опять оказывается полностью сжатой (на 24 мм).

На фиг. 50 показана теоретическая диаграмма работы аппарата, т. е. нарастание сопротивления по мере сжатия, построенная в предположении величины коэффициента трения 0,25.

Наличие пружинной части, имеющей малое сопротивление в начале сжатия и достаточно высокое в конце (выше силы тяги пассажирского локомотива), хорошо обеспечивает плавность хода