8. Путешествуя по России в 1930-1960 гг., -Микитов представил в своих произведениях галерею персонажей, которая отображает авторскую концепцию русского национального характера. Русский человек и в советский период предстает у Соколова-Микитова неутомимым тружеником, самоотверженным исследователем и первооткрывателем нового, носителем веры в справедливость, добро и правду.

9. В «малой» прозе -Микитова нашли отражение его литературно-эстетические, нравственно-философские, педагогические взгляды. Соколов-Микитов вращался в литературных кругах и выступил в своих произведениях как тонкий критик. Произведения Соколова-Микитова, написанные для детей, эталонны с точки зрения стиля, русского литературного языка. Однако репутация Соколова-Микитова как «детского писателя» нуждается в корректировке. Скорее он может быть назван писателем-философом и лириком.

10. На творчество -Микитова повлияла классическая отечественная литература XIX века (,), литература рубежа XIX-XX веков (,), а также древнерусская и фольклорная традиции. Рассказы Соколова-Микитова о деревне во многом предвосхитили традицию «деревенской прозы» второй половины XX века.

11. Главными особенностями «малой» прозы -Микитова стали лаконичность, поэтика психологизма, синэстетическое мышление, элементы фольклора, лирическое начало, реалистическая деталь.

Апробация результатов исследования проходила на региональных, всероссийских и международных научных конференциях: «Интердисциплинарные исследования в науке: опыт неклассической рациональности» (Тверь, 2010), «Научно-методические проблемы развития социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин» (Тверь, 2010), «Актуальные проблемы развития гуманитарно-экономического и естественнонаучного знания» (Тверь, 2011), «Современные формы культурной коммуникации: вызов информационного общества» (Тверь, 2011), «Баталистика в русской литературе» (Тверь, 2011 – 2013), «Творчество -Микитова в контексте русской литературы. К 120-летию со дня рождения писателя» (Тверь, 2012), «Исаковские чтения: древнерусское наследие и современность» (Тверь, 2012, 2013, 2014), «VIII Чеховские чтения в Твери» (Тверь, 2013), «Мысленное древо Льва Гумилева» (Тверь, 2012), «Художественное образование в пространстве современной культуры» (Словакия, г. Бойнице, 2013), а также на ежегодных научных конференциях студентов и аспирантов филологического факультета Тверского государственного университета. Результаты исследования нашли отражение в соответствующих публикациях.

Структура работы соответствует цели и поставленным задачам. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Внутри глав предусмотрено деление на параграфы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна темы исследования; освещается степень разработанности проблемы; определяются предмет, цели, задачи, методологическая база исследования; обозначены теоретическая и практическая значимость работы; сформулированы положения, выносимые на защиту.

В главе первой «Русская история и современная российская действительность в осмыслении -Микитова» рассматривается роль и место российских реалий в творческом сознании автора, их влияние на темы, сюжеты, проблематику произведений 1910 – 1930 гг. и более поздних периодов.

В § 1 «”Записки военного корреспондента”: проблемы войны и мира в рассказах и очерках -Микитова 1910-х годов» рассмотрены военные рассказы как наиболее значимая часть раннего творчества -Микитова. При недостаточном, по многим оценкам, освещении темы Первой мировой войны и революции в русской литературе особенно ценно творческое наследие, оставленное непосредственным участником событий. На общем фоне рассказы военного времени, принадлежащие перу молодого писателя, выделяются своей объективностью и спокойной манерой повествования, в противовес «бодрячеству» массовой литературы. Типологически их можно сопоставить с военной прозой.

В период 1915-1920 гг. Соколов-Микитов написал несколько рассказов на следующие темы: фронтовые события глазами военного санитара («Здесь и там», «С носилками»), будни военной авиации («Глебушка», «На воздушном корабле»), проблемы тыла («Безлюдье», «Концов ищут»), творческие порывы человека в мрачных условиях военного времени («Шепот цветов», «Поэт и серый кот»). Основным художественным приемом в этих рассказах является противопоставление, контраст: «окопы – тыл», «свой – чужой», «жизнь – смерть» и т. д. Антитеза помогает подчеркнуть трагизм происходящего. Большое внимание уделяется размышлениям о судьбе страны и народа в тяжелый период.

Соколов-Микитов затрагивает также специфичные, более узкие темы: например, мотивы, движущие человеком на фронте, – в частности присутствие женщин среди солдат и тяга человека к страданиям. В ряде рассказов проявляется авторская позиция по отношению к проблеме «дети и война». С одной стороны, рассказчик испытывает естественный страх, который передается читателю. С другой стороны, проблема раскрыта и с объективной точки зрения, реалистично проиллюстрирована фактами и примерами из жизни.

Специфика художественного воплощения данной проблематики в том, что в этот период Соколов-Микитов только начинает свой путь. Сдержанный стиль, очерковый характер прозы постепенно сменяется живым языком и стилевым богатством. В итоге рассмотренные произведения можно характеризовать по-разному с точки зрения художественности. Тем не менее, в диссертационном исследовании установлены зарождающиеся традиции, становление творческих принципов писателя. Прежде всего, это правдивость повествования, утонченность авторского видения и психологизм. Соколов-Микитов совершенствует свое мастерство пейзажиста. Основными элементами поэтики становятся цвет, звук, синтетические элементы, такие как внутрилитературный синтез (например, синтез поэзии и прозы), экфрасис, художественная деталь.

В § 2 «”Я сам был Россия”: историзм художественного мышления -Микитова в рассказах 1920-х годов» рассмотрена проблема историзма в творчестве Соколова-Микитова. Рассказы и очерки писателя невозможно воспринимать отдельно от истории России , равно как и от его биографии, так как исторические события на родине и за ее пределами были для писателя главным стимулом творческого поиска.

В диссертации отмечается, что характер литературно-критических откликов, специфика изучения творческого наследия Соколова-Микитова также был обусловлен исторической ситуацией, вследствие чего несколько различается взгляд советских и современных исследователей на его творчество. Однако при неоспоримой художественной ценности рассказов и очерков Соколова-Микитова его наследие не теряет свою актуальность в новое время и с точки зрения проблематики, содержания.

Историзм творческого мышления Соколова-Микитова рассмотрен в диссертационном исследовании в двух аспектах: во-первых, в широком смысле – через категорию времени (время у Соколова-Микитова «открыто», прошлое, настоящее и будущее тесно связаны, но связь эта остается в подтексте; время проявляет себя как обусловленность происходящего конкретной исторической эпохой); во-вторых, через обращение к прошлому страны, народа, конкретных людей.

Программным для рассматриваемого периода в творчестве Соколова-Микитова стал цикл «На теплой земле», основанный на детских воспоминаниях писателя, впечатлениях о встрече с родными местами после странствий, а также дополненный взглядом в прошлое в более зрелый период. Проблематика входящих в него произведений широка, в основном освещается судьба различных представителей русского народа – во всем многообразии его прослоек – в непростые первые десятилетия XX века. Основные мотивы в этом блоке текстов – противопоставление старого и нового миров, мотив пути, дороги, мотив переходности. Рассказы 1920-х годов «Сын», «Пыль» и др. построены по одной и той же модели: после продолжительного отсутствия в деревне появляется ее прежний обитатель. Соколов-Микитов видит и показывает разные варианты такого «возвращения».

В ряде случаев предметом описания становится сама историческая память народа и природы. Это применимо не только к рассказам и очеркам 1920-х гг., но и к более позднему творчеству писателя. В рассказах «Дороги», «Курганы» и др. автор прощается с прошлым, сожалеет о потере любимого героя – «хозяина-земледельца».

В § 3 «”Морские путешествия”: взгляд на Россию со стороны в рассказах и очерках 1920-1930-х годов» проанализировано осмысление опыта заграничных путешествий писателя. Оценивая окружающую действительность новыми глазами, Соколов-Микитов создал множество произведений на деревенскую тематику, посвященную быту новой России, и опубликовал значительное количество «морских путешествий». Анализ циклов «Морские рассказы», «Письма с моря» и других произведений позволил сделать выводы о том, что взгляд на родину со стороны в контексте наследия Соколова-Микитова – это в первую очередь оценка нового в русском национальном характере. Композиционно многие произведения делятся по принципу сопоставления героя старой и новой формации («Сын», «Пыль»).

Став участником судьбоносных для России событий, Соколов-Микитов в своем творчестве пришел к осмыслению и приятию особого пути России. В диссертационном исследовании рассмотрены его взгляды в контексте идей В. Соловьева и И. Ильина. Это отсутствие слепого, официозного патриотизма, стремление к изображению правды, к «скрытой теплоте» народного патриотизма. Мышление писателя трансформировалось из национального в общечеловеческое, писатель постигал общечеловеческое через свое родное, национальное, и это сказалось на системе персонажей. Основные мотивы «Морских рассказов» – постоянные воспоминания и тоска по родине и непрерывные сравнения, соотнесения «своего» и «чужого». Быт моряков не всегда выдерживает это сравнение, однако разнообразие впечатлений и приобщение к чужой культуре привносят в текст богатую стилистику и разнообразие сюжетов.

Специфичные по тематике морские путешествия способствовали развитию поэтики Соколова-Микитова. Увеличивается объем, усложняется композиция произведений. Сохраняется традиция использования народной лексики для усиления лиризма, многообразие цветовых, световых образов для передачи чувств и переживаний героев. Среди новых образов – сквозной образ тумана, иллюстрирующий мотив странствия и отдаления от родины; необычный звуковой ряд для создания городского пейзажа. Один из наиболее частотных у Соколова-Микитова голубой цвет в морских рассказах является синонимом тишины и неподвижности. С его помощью создается философское, лирическое настроение: «Весь май море было тихое, голубые проходили над морем дни. И, может, потому, что дни были теплы и тихи… бывало на пароходе не раз – поднимет от работы какой-нибудь из матросов свою светловолосую голову, уставится в голубое и… вдруг молвит: – Веселое, братцы, наше село!»

«…У себя в Москве я заложил сухую кисть кипрея в толстую книгу. Называлась она «Русские народные сказки». И каждый раз, когда я раскрывал эту книгу, думал, что жизнь, окружающая нас, хотя бы жизнь вот этого простенького и скромного цветка бывает интереснее самых волшебных сказок»
И такая удивительная жизнь повсюду, вокруг нас: она просыпается, оживает, начинает бурную деятельность весной, расцветает, наполняется жизненными силами летом, готовится к долгому зимнему отдыху осенью, понемногу отцветая, замирая и ждет первых весенних, по-настоящему теплых дней зимой, набираясь сил.
Стоит присмотреться и можно заметить, как насыщенна и полна красок жизнь вокруг нас: скрытые в густой траве тончайшие кружева трудолюбивых паучков со светлыми шариками росы, запутавшиеся в лесных густых ветвях солнечные лучи, спелые, сочные, будто огоньки притаились россыпью летние ягоды, а в небе всегда можно приметить полет разных птиц.
Обо всем этом так тепло и удивительно точно написали великие мастера слова, писатели, читая которых, перемещаешься во времени и пространстве. И вот уже ты за городом, в лесу, вдыхаешь полной грудью слегка смолистый, пронзительно душистый лесной воздух, видишь черточки-следы, оставленные заполошными птицами и зверями, наблюдаешь, слушаешь, о чем толкуют вольные музыканты-насекомые, чувствуешь, как проходит усталость, смягчается сердце
В книге «Рассказы о природе для детей» собраны небольшие, но удивительно живые рассказы русских писателей: Соколова-Микитова, Коваля, Астафьева, Паустовского. В них красота и простота слога, душевное тепло и невероятно точные описания природы, повадки животных, птиц. Это такое светлое и уютное чтение, кажется, что вместе с автором ты проживаешь описанный, мастерски запечатленный в слове прекрасный момент. И в каждом из таких мгновений целый мир, красота живой природы и неподдельное восхищение тем богатством, изобилием, которым щедро нас одаривает природа. В каждом слове, в каждой строчке чувствуется любовь авторов ко всему окружающему нас миру, тонкое понимание природы, радость от единения с нею.
Эта книга прекрасна не только чудесными рассказами, в ней неброские, но невероятно душевные, светлые рисунки Николая Александровича Устинова, впитавшего в себя красоту всего сущего и запечатлевшего на бумаге. Это и прозрачность вешних вод с отражающимися в них промытыми белоснежными облаками, легкий полет кувыркающихся чибисов и мягкая полуденная дымка, окутавшая лес, дрожащее зеленоватое ночное небо с ясными звездами и мягкая рябь солнечных бликов в сонной речушке. Свет и цвет словно переполняют рисунки Николая Устинова, они выразительны и одухотворены.
Если вы еще не решились купить эту замечательную книгу, то я от всего сердца рекомендую ее, она прекрасно подойдет для знакомства ребенка с творчеством прекрасных русских писателей

Лилия Макалиева

Коваль, Скребицкий, Соколов-Микитов: Рассказы о природе для детей. Художник: Николай Александрович Устинов. Стрекоза, 2017

1 из 5

Ранней весною я возвращался с охоты. Я шел по лесу знакомой дорогой, и в ночной темноте над моей головою послышался странный негромкий звук. Этот странный звук перемещался, было похоже, что меня настойчиво преследует какая-то ночная неведомая птица. Чтобы приманить птицу, я стал подражать странному звуку. Невидимый провожатый охотно стал откликаться.

В темном лесу мне не удалось разглядеть таинственного провожатого, и, выйдя на лесную опушку, я остановился. На фоне звездного неба рисовались черные ветви деревьев. Здесь, на краю леса, я надеялся увидеть незнакомую птицу.

Я стоял под деревьями, продолжая тихо манить. Небольшая тень пролетела над самой головою, бесшумно уселась на ветке. В ночной темноте трудно точно прицелиться. Я зарядил ружье мелкой дробью и, не видя на ружье мушки, выстрелил наудачу.

После выстрела лес примолкает. Я зажег спичку, стал смотреть под деревьями. На засыпанном опавшей хвоей снегу, раскинувши крылья, лежала маленькая серая птичка с круглой совиной головкой.

В подстреленной птичке я признал сыча-воробья. В наших лесах эта птичка встречается редко, а днем ее трудно увидеть. Обычно она прячется в дуплах деревьев, а по ночам вылетает на охоту.

Дома я внимательно рассмотрел редкостную добычу. Сыч-воробей был немного больше обыкновенного воробья. Круглой головою, ушами, острым крючковатым клювом он напоминал своего собрата - обыкновенного лесного сыча.

Из шкурки сыча-воробья я решил сделать чучело для своего кабинета, в котором хранится множество добытых мною охотничьих трофеев.

Через несколько лет мне пришлось проходить тем же лесом зимою. На краю вырубки, возле только что срубленной и распиленной на дрова толстой осины, теплился огонек, грелись и отдыхали знакомые колхозники-лесорубы.

Погляди-ка, - сказали они, прикурив от моей трубочки, - и разгадай нашу лесную загадку...

В верхней части лежавшей на снегу распиленной и расколотой осины лесорубы показали выдолбленное дятлом жилое дупло. Узкое круглое отверстие дупла, как крышей, было прикрыто большим грибом-наростом. В глубине этого покинутого дятлом дупла оказался склад продовольствия. Вытряхнув на снег содержимое, я насчитал шесть мертвых клестов и одиннадцать замороженных мышей. Я хорошо знал, что многие животные - птицы и звери - бережливо прячут свои запасы. Не раз в дуплах и под корнями деревьев мы находили наполненные отборными орехами лесные кладовые белок и бурундуков; сороки и сойки на моих глазах прятали в укромных уголках свою добычу. В подземных кладовых мышей хранятся многолетние запасы старательно высушенного сена и зерна. Обнаруженная лесорубами кладовая принадлежала какому-то запасливому хищнику, быть может имевшему в лесу много таких складов.

Редкая находка очень меня заинтересовала. Кто мог убить и спрятать в птичьем дупле этих мертвых клестов и мышей? Злейший лесной хищник - куница не могла пролезть в узкое отверстие дупла. Маленькая ласка, промышляющая на земле под корнями, вряд ли решится забраться под вершину высокой гладкой осины.

Крепко задумавшись над трудной лесной задачей, я направился через лес к дому. Недалеко от поваленной осины слышались тревожные голоса птиц. Я узнал стрекотанье сорок и хлопотливый крик соек. К поднятому этими птицами шуму примешивался тревожный свист синиц.

Чтобы узнать о причине переполоха, я свернул с дороги и осторожно приблизился к лесной маленькой полянке. На острой еловой макушке сидел сыч-воробей. Множество лесных птиц его осаждало. На дневном свете он казался беспомощным, круглая совиная головка его хохлилась и медленно вращалась. Наверное, ослепленному дневным светом маленькому ночному разбойнику пришлось бы совсем плохо, но он вдруг расправил крылья и, тихо и бесшумно планируя, нырнул под нижние сучки густой елки, почти у моих ног.

«Так вот кто жил в дупле, вот кто охотился и прятал свою добычу!» - подумал я, заглядывая под накрытую снежною нависью густую зеленую елку.

Не сходя с места, я хорошенько рассмотрел плотно прижавшегося к стволу елки сыча-воробья и, осторожно протянув руку, быстро накрыл его шапкой.

Пойманного мною живого сыча-воробья, несомненно, выгнали на дневной свет свалившие осину лесорубы, и занимавшая меня лесная загадка разрешилась сама собою. Обитавший в дупле маленький разбойник приносил и хозяйственно складывал свои продовольственные запасы. На клестов и мышей он охотился ночью, хватал спящих птичек на ветвях деревьев и убивал их. Разумеется, птицы знали его и ненавидели. Как все хищные совы, он отрывал у пойманных птичек головы и выщипывал крупные перья.

Дома я выпустил маленького разбойника в комнату и стал приручать. Он охотно брал застреленных воробьев, а ночью, вылетая из убежища, сам ловил домашних мышей. Днем он обычно сидел под кроватью, забравшись в голенище старого валенка, которое ему заменяло дупло, а вечером неизменно выбирался из своего дневного убежища. Придерживаясь клювом, он, как попугай, лазил по моим книжным полкам и бесшумно летал по комнате. Иногда он присаживался на письменный стол и при свете лампы делал самые уморительные гримасы.

Весною сыч-воробей стал издавать те самые звуки, которые я некогда услыхал в лесу. Звуки эти будили меня, но я скоро привык к ним, как мы привыкаем к обычным шумам и голосам. С наступлением весенней охоты эти звуки для меня стали необходимостью. Сыч-воробей будил меня, как верный будильник, и за всю весну я ни единого раза не проспал глухариного тока.

Соколов-Микитов Ив Найдёнов луг (Рассказы)

Ив Соколов-Микитов

Иван Сергеевич СОКОЛОВ-МИКИТОВ

Найдёнов луг

Рассказы

Составитель Калерия Жехова

Увлекательные рассказы о русской природе, написанные старейшим советским писателем, давно полюбились юному читателю. Этот сборник миниатюрная энциклопедия подмосковного леса, в ней рассказывается о всем том, что круглый год живет в лесу: о птицах и животных, о цветах, травах и деревьях.

Рассказы, помещенные в книге, позволяют нам полней и ярче ощутить многообразие жизни, увидеть красоту леса, разгадать его тайны, лучше понять прелесть родной природы, стать ее другом.

Книга посвящена 85-летию писателя.

С любовью к живой природе. Вступительная статья В. Солоухина

НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Восход солнца

Русская зима

Март в лесу

Звуки весны

Вертушинка

Русский лес

РУССКИЙ ЛЕС

Можжевельник

Черемуха

Подснежники - перелески

Сон-трава

Купальница

Колокольчики

Незабудки

Медуница

Волчье лыко

Одуванчик

Иван-да-марья

Ночные фиалки

Кошачьи лапки

Калужница

Васильки

Северные цветы

ЗВУКИ ЗЕМЛИ

Звуки земли

Жаворонок

Ласточки и стрижи

Кукушонок

Трясогузки

Поползень

Зимородок

Ворон Петька

Грачи и галки

Сыч-воробей

ЗВЕРИ В ЛЕСУ

Медведь-провожатый

Сладкоежки

Найденов луг

Горностай

Выдры и норки

Бурундук

Последний русак

РАССКАЗЫ СТАРОГО ОХОТНИКА

Ловчие птицы

Вальдшнепы

Дупелиный ток

На медвежьей охоте

Потревоженная

На рыбной ловле

И. С. Соколов-Микитов. Калерия Жехова.

________________________________________________________________

С ЛЮБОВЬЮ К ЖИВОЙ ПРИРОДЕ

С детства, со школьной скамьи человек привыкает к сочетанию слов: "любовь к родине". Осознает он эту любовь гораздо позже, а разобраться в сложном чувстве любви к родине - то есть что именно и за что он любит дано уже в зрелом возрасте.

Чувство это действительно сложное. Тут и родная культура, и родная история, все прошлое и все будущее народа, все, что народ успел совершить на протяжении своей истории и что ему совершить еще предстоит.

Не вдаваясь в глубокие рассуждения, мы можем сказать, что на одном из первых мест в сложном чувстве любви к родине находится любовь к родной природе.

Для человека, родившегося в горах, ничего не может быть милее скал и горных потоков, белоснежных вершин и крутых склонов. Казалось бы, что любить в тундре? Однообразная заболоченная земля с бесчисленными стеклышками озер, поросшая лишайниками, однако ненец-оленевод не променяет своей тундры ни на какие там южные красоты.

Одним словом, кому мила степь, кому - горы, кому - морское, пропахшее рыбой побережье, а кому - родная среднерусская природа, тихие красавицы реки с желтыми кувшинками и белыми лилиями, доброе, тихое солнышко Рязани... И чтобы жаворонок пел над полем ржи, и чтобы скворечник на березе перед крыльцом.

Было бы бессмысленно перечислять все приметы русской природы. Но из тысяч примет и признаков складывается то общее, что мы зовем нашей родной природой и что мы, любя, быть может, и море и горы, любим все же сильнее, чем что-либо иное в целом свете.

Все это так. Но нужно сказать, что это чувство любви к родной природе в нас не стихийно, оно не только возникло само собой, поскольку мы родились и выросли среди природы, но воспитано в нас литературой, живописью, музыкой, теми великими учителями нашими, которые жили прежде нас, тоже любили родную землю и передали свою любовь нам, потомкам.

Разве не помним мы с детства наизусть лучшие строки о природе Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Алексея Толстого, Тютчева, Фета? Разве оставляют нас равнодушными, разве не учат ничему описания природы у Тургенева, Аксакова, Льва Толстого, Пришвина, Леонова, Паустовского?.. А живопись? Шишкин и Левитан, Поленов и Саврасов, Нестеров и Пластов - разве они не учили и не учат нас любить родную природу? В ряду этих славных учителей занимает достойное место имя замечательного русского писателя Ивана Сергеевича Соколова-Микитова.

Иван Сергеевич Соколов-Микитов родился в 1892 году на земле Смоленской, и детство его прошло среди самой что ни на есть русской природы. В то время живы были еще народные обычаи, обряды, праздники, быт и уклад старинной жизни. Незадолго до смерти Иван Сергеевич так писал о том времени и о том мире:

"В коренной крестьянской России начиналась моя жизнь. Эта Россия была моей настоящей родиной. Я слушал крестьянские песни, смотрел, как пекут хлеб в русской печи, запоминал деревенские, крытые соломой избы, баб и мужиков... Помню веселые святки, масленицу, деревенские свадьбы, ярмарки, хороводы, деревенских приятелей, ребят, наши веселые игры, катанье с гор... Вспоминаю веселый сенокос, деревенское поле, засеянное рожью, узкие нивы, синие васильки по межам... Помню, как, переодевшись в праздничные сарафаны, бабы и девки выходили зажинать поспевшую рожь, цветными яркими пятнами рассыпались по золотому чистому полю, как праздновали зажинки. Первый сноп доверяли сжать самой красивой трудолюбивой бабе - хорошей, умной хозяйке... Это был тот мир, в котором я родился и жил, это была Россия, которую знал Пушкин, знал Толстой"*.

* С о к о л о в-М и к и т о в И. С. Давние встречи.

Иван Сергеевич прожил долгую и богатую жизнь. Он в течение нескольких лет плавал матросом по всем морям и океанам, служил в санитарном отряде в первую мировую войну, работал учителем, несколько зим провел на берегах Каспия, путешествовал по Кольскому и Таймырскому полуостровам, Закавказью, горам Тянь-Шаня, бродил по дремучей тайге... Он был моряком, путешественником, охотником, этнографом. Но главное - он был талантливым и ярким писателем. Еще Куприн в свое время так оценил Соколова-Микитова как писателя:

"Я очень ценю Ваш писательский дар за яркую изобразительность, истинное знание народной жизни, за живой и правдивый язык. Более же всего мне нравится, что Вы нашли свой собственный исключительно Ваш стиль и свою форму. И то и другое не позволяет Вас спутать с кем-нибудь, а это самое дорогое".

Соколов-Микитов написал много книг о своих смоленских краях, о простых русских людях, крестьянах, полярниках, охотниках, о всех, с кем сводила его судьба на жизненном пути. А он был длинным, этот путь: более полувека активной писательской работы, а всего ему было уже за восемьдесят.

Последние двадцать лет жизни Соколова-Микитова были связаны с Карачаровом на Волге в Калининской области, где у Ивана Сергеевича в ста шагах от воды, на краю леса был простой бревенчатый домик. Широкая гладь воды, перелески и деревеньки на том берегу, обилие цветов, лесных птиц, грибов - все это еще больше сближало писателя с родной природой. Из охотника, как это часто бывает с людьми под старость, он превратился во внимательного наблюдателя, и не только потому, что, скажем, ослабло зрение или рука, но потому, что проснулось в душе бережное, любовное, воистину сыновнее отношение к русской природе, когда человек понимает, что лучше любоваться живой птицей на ветке дерева, чем мертвой птицей в охотничьем ягдташе. В эти годы Иван Сергеевич пишет лучшие свои страницы о родной русской природе, о деревьях и птицах, о цветах и зверях.

Добрый и мудрый человек учит нас тому, что природа есть наше не только материальное, но и духовное в первую очередь богатство, знание природы и любовь к ней воспитывают чувство патриотизма, человечности, доброты, развивают чувство прекрасного. Поколения русских людей будут учиться этому у Ивана Сергеевича Соколова-Микитова, как они учатся у Тургенева и Аксакова, у Некрасова и Пришвина, у Паустовского и Леонова.

В л а д и м и р С О Л О У Х И Н

НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

ВОСХОД СОЛНЦА

Еще в раннем детстве доводилось мне любоваться восходом солнца. Весенним ранним утром, в праздничный день, мать иногда будила меня, на руках подносила к окну:

Посмотри, как солнце играет!

За стволами старых лип огромный пылающий шар поднимался над проснувшейся землею. Казалось, он раздувался, сиял радостным светом, играл, улыбался. Детская душа моя ликовала. На всю жизнь запомнилось мне лицо матери, освещенное лучами восходящего солнца.

В зрелом возрасте много раз наблюдал я восход солнца. Я встречал его в лесу, когда перед рассветом проходит вверху над макушками предутренний ветер, одна за другою гаснут в небе чистые звезды, четче и четче обозначаются на посветлевшем небе черные вершины. На траве лежит роса. Множеством блестков сверкает растянутая в лесу паутина. Чист и прозрачен воздух. Росистым утром, смолою пахнет в густом лес...

Хорошо и привольно летом в лесу.
Зелёной листвою одеты деревья. Пахнет грибами, спелой, душистой земляникой.
Громко поют птицы. Пересвистываются иволги, кукуют, перелетая с дерева на дерево, неугомонные кукушки. В кустах над ручьями заливаются соловьи.
В лесу под деревьями рыщут звери. Бродят медведи, пасутся лоси, резвятся весёлые белочки. В тёмной чаще скрывается разбойница-рысь.
У самой вершины старой ели, в густых ветвях, свили гнездо тетеревятники-ястребы. Много лесных тайн, сказочных чудес видят они с высокой тёмной вершины.

Летний рассвет

Кончилась летняя тёплая ночь. Занимается над лесом утренняя заря.
Над лесными полями ещё стелется лёгкий туман. Прохладной росою покрыта листва на деревьях.
Уже проснулись певчие птицы. Закуковала и поперхнулась спросонья кукушка.
«Ку-ку! Ку-кук-кук!» — звонко по лесу раздалось её кукованье.
Скоро взойдёт, обсушит росу тёплое солнышко. Привечая солнышко, ещё громче запоют птицы и закукует кукушка. Растает туман над поляной.
Вот с ночного промысла возвращается усталый зайчишка-беляк.
Много врагов у маленького зайчишки. Гонялась за ним хитрая лисица, пугал страшный филин, ловила разбойница-рысь.
От всех врагов ушёл маленький зайчишка.

Филин

Перед восходом солнца в глубокое, тёмное дупло спрятался ночной разбойник — филин.
Раскинув огромные крылья, всю ночь неслышно летал он над лесными опушками, высматривал добычу. Даже в ночной темноте хорошо видят его круглые злые глаза. Много зверьков и доверчивых птиц поймал и съел ушастый разбойник.
Боится дневного, яркого света филин. Если увидят днём филина птицы, начинается в лесу переполох. Громко трещат сороки, кричат хлопотливые сойки. На этот крик со всех сторон слетаются вороны и ястребы. Даже самые маленькие лесные птички собираются судить и наказывать ночного разбойника, ослеплённого солнечным, ярким светом.
Увидела в дупле ушастого филина проворная попрыгунья-белочка, пронзительно на весь лес заверещала:
«Разбойник! Разбойник здесь живёт!»

На вырубке

Осветило лесную вырубку тёплое солнышко.
Обсохла ночная холодная роса.
Спокойно и тихо на глухой вырубке в лесу. Пахнет багульником, спелой, душистой земляникой.
На край вырубки вывела свой выводок старая глухарка-мать. Будто пушистые, мягкие шарики, рассыпались маленькие глухарята. Ловят в траве мошек, клюют сладкую землянику.
Взлетела на пенёк старая глухарка. То посмотрит на небо, то поглядит в лес. Не покажется ли ястреб-тетеревятник, не пробежит ли хитрая лисица, не промелькнёт ли в высокой траве проворный горностай?
Зорко сторожит свой выводок осторожная глухарка.
Как в настоящем детском саду, бегают по лесной вырубке шустрые, маленькие глухарята.

Лесные сторожа

Самая чуткая и умная птица — ворон.
Всё видят, всё чуют умные вороны — зоркие лесные сторожа.
Вот с добычею в зубах, хоронясь в кустах, пробежал по лесу волк. Увидели волка зоркие вороны, закружились над разбойником, закричали во всё вороново горло:
«Каррр! Каррр! Разбойника бить! Разбойника бить!»
Услыхал этот крик волк, уши прижал, побежал скорей в своё логово.
На берегу лесного озера заметили вороны лисицу. Ти¬хонечко пробиралась кумушка в нору. Разорила много птичьих гнёзд, много обидела птенцов.
Увидели вороны и лисицу:
«Каррр! Каррр! Ловите, ловите разбойницу!»
Испугалась, спряталась в тёмный лес лисица. Знает, что чуткие лесные сторожа не дадут ей разорять гнёзда, обижать маленьких птенцов.

Лиса

В сосновом лесу вырыла глубокую нору лисица.
Ещё ранней весною здесь, в норе родились слепые маленькие лисенята.
Каждый день уходит лисица за добычей, оставляет в норе лисенят. Подросли, окрепли рыжие лисенята, стали выходить из тесной тёмной норы. Привольно играть и резвиться в лесу под деревьями, кувыркаться по мягкому моху.
Хоронясь за деревьями, возвращается с добычею старая лисица.
Жадно набросятся на добычу голодные лисенята.
Быстро растут, много едят бойкие лисенята.

Над рекой

По берегам реки — сосновый бор.
Дует над рекой ветер. Плещут в берег шумные волны. Гуляют по волнам седые барашки-беляки.
Взлетел над волнами огромный орлан-белохвост. Держит в когтях живую, трепещущую рыбину.
Умеют ловить рыбу зоркие орланы. С огромной высоты камнем бросаются на волны, цепко схватывают добычу.
В самых больших лесах на вершинах высоких деревьев устраивают гнёзда орланы. Много всяческой добычи приносят прожорливым птенцам.
Далеко видят зоркие и сильные орланы. Под самыми облаками парят они в ясные дни. Хорошо видят, где спрятался в траве, прижав уши, зайчонок, где всплеснула над волнами рыба, где на лесную вырубку вывела свой выводок осторожная глухарка-мать.

Рысь и рысёнок

Под старой сосной вытянулась, греется на солнышке рысь.
Тихо в глухом лесу. Слышит рысь, как перепорхнёт с дерева на дерево рябчик, как пропищит, покачиваясь на ветке, синичка, прошелестит лесная мышь.
Маленький пушистый рысёнок взобрался на спину рыси. Потягивается, мурлычет старая рысь, играет с маленьким весёлым рысёнком.
Ночью уходит рысь за добычей. Неслышно крадётся под деревьями, ловит птиц и неосторожных, робких зайчишек.
Никто не увернётся от острых когтей разбойницы-рыси: ни зазевавшийся зайчишка-беляк, ни старый тетерев и тяжёлый глухарь, ни задремавший пугливый рябчик.
Много вреда делает в лесу злая разбойница-рысь.

Лоси

Наступил вечер в лесу. За макушки деревьев закатилось солнышко.
Пасётся на краю болота лосиха со своим длинноногим неуклюжим лосёнком.
Досыта наелись они сочной травою.
Звенят над болотом надоедливые комары. Отбиваются от комаров лоси, потряхивают длинными ушами.
Чтобы спастись от комаров, забираются иногда лоси в воду. Ни воды, ни больших вязких болот, ни глухой, непролазной чащобы не страшатся сильные лоси.
Всюду бродят по лесу лоси — переходят болота, переплывают широкие реки и глубокие лесные озёра.
Там, где люди не обижают лосей, доверчиво выходят они из лесу. Нередко люди видят лосей на окраинах селений и городов. Случается, забредают они в сады и подгородние парки.
Настоящие охотники берегут, не стреляют лосей. Любуются они большими, красивыми животными, не причиняющими вреда человеку.

Летняя ночь

Наступила тёплая ночь в лесу
Светит луна на окружённую лесом поляну. Стрекочут ночные кузнечики, заливаются в кустах соловьи.
В высокой траве без отдыха кричат длинноногие, проворные коростели.
«Тпрусь-тпрусь! Тпрусь-тпрусь! Тпрусь-тпрусь!» — со всех сторон слышится их громкий хриплый крик.
Беззвучно носятся в воздухе летучие мыши.
У края тропинки там и там зажглись зелёные фонарики светляков.
Тихо в ночном лесу. Чуть слышно журчит скрытый лесной ручеёк. Душисто пахнут ночные красавицы — фиалки.
Вот проковылял, хрустнул сучком, отправляясь на промысел, заяц-беляк. Отбросив лёгкую тень на поляну, пролетела и скрылась сова.
В глубине леса вдруг ухнул и захохотал, как в страшной сказке, филин-пугач.
Испугалась филина, проснулась в гнезде, робко пискнула лесная маленькая птичка...