Более 30 имен местночтимых украинских святых включено в месяцеслов Русской православной церкви, то есть теперь они прославлены общецерковно. Такое решение принял Архиерейский собор Русской православной церкви, сообщает Патриархия.ru.

«Благословить общецерковное почитание следующих местночтимых святых, включив их имена в месяцеслов Русской Православной Церкви», ― приводит Патриархия.ru текст документа Собора.

В решении упоминается 31 имя.

Комиссия по составлению месяцеслова Русской церкви, учрежденная в 2014 году, установила, что ряд подвижников благочестия, ранее причисленных к лику святых Синодом Украинской православной церкви, широко почитается за пределами Украины во многих епархиях Русской церкви.

В их числе - мученик Даниил Черкасский (Кушнир); святитель Игнатий Мариупольский, митрополит Готский и Кафский; святитель Афанасий Полтавский (Вольховский); преподобный Парфений Киевский (Краснопевцев); святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский; святитель Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский; преподобный Иоанн Святогорский (Крюков); преподобный Вонифатий Феофановский, Киевский; преподобный Паисий Киевский (Яроцкий); преподобный Гавриил Афонский; преподобный Иона Киевский (Мирошниченко); преподобный Алексий Голосеевский, Киевский (Шепелев); а также подвижники благочестия, объединенные в Соборе Глинских святых: преподобный Василий (Кишкин); преподобный Филарет (Данилевский); преподобный Феодот (Левченко); преподобный Макарий (Шаров); преподобный Мартирий (Кириченко); преподобный Евфимий (Любимченко); преподобный Досифей (Колченков); преподобный Илиодор (Голованицкий); преподобный Иннокентий (Степанов); преподобный Лука (Швец); преподобный Архипп (Шестаков); преподобный Иоанникий (Гомолко); преподобный Серафим (Амелин); преподобный Андроник (Лукаш); преподобный Серафим (Романцов); преподобный Зиновий (Мажуга).

При этом Грузинская Православная Церковь, в канонической юрисдикции которой закончили свое служение митрополит Тетрицкаройский Зиновий (Мажуга), схиархимандриты Андроник (Лукаш) и Серафим (Романцов), также почитает их как подвижников и поддерживает прославление их в соборе Глинских святых.

Святые старцы Глинской пустыни

Рождества Богородицы Глинская пустынь расположена в Сумской области в нескольких километрах от российско-украинской границы.

Захария Мажуга, ставший спустя многие годы митрополитом Зиновием и за два года до смерти принявший схиму под именем Серафим, после смерти родителей жил в семье своей двоюродной сестры Параскевы. В это время он часто тайно бегал в монастырь и был уже знаком с некоторыми насельниками. Поскольку семья, в которой он жил, была бедной, вскоре его отдали обучаться в пошивочную мастерскую при Глинской пустыни. А в 1912 году 16-летним юношей он был зачислен в Глинскую пустынь послушником.

Алексей Лукаш, впоследствии старец Андроник, впервые переступил порог Глинской обители в 1906 году.

Об отце Серафиме (Романцове) известно немного: в святом крещении он получил имя Иоанн, а по окончании церковноприходской школы и смерти родителей в 1910 году тоже поселился в Глинской пустыни.

Отец Серафим (в миру Симеон Амелин), ставший в 1943 году настоятелем пустыни, родом из простых курских крестьян. После смерти матери отец Симеона стал настаивать, чтобы тот женился, но юноша стремился к духовному подвигу. В 1893 году, в возрасте 19 лет, он ушел из дома и поступил в Глинскую пустынь.

В монастыре жили по Афонскому уставу и каждого новоначального вручали богомудрым старцам, которые должны были научить недавно пришедших духовной жизни. Послушники, в свою очередь, обязаны были руководствоваться наставлениями старца.

Преподобный Филарет (Данилевский) (настоятель Глинской пустыни с 1817 по 1841 гг.), написавший устав пустыни и заложивший основы ее монашеской жизни, считал, что духовное возрождение обители возможно только при полном доверии к нему как к пастырю, который все свои наставления и советы основывал на евангельских заповедях и святоотеческом опыте. Он ввел строгие иноческие порядки: удалил из обители женщин, которые до этого присматривали за скотом, строго следил за тем, чтобы иноки не ходили в гости, не пустословили, не теряли времени даром, не приобретали лишнего, не увлекались предметами роскоши, иногда попадавшими в их обиход от знакомых или родных.

В трудные годы разрухи, когда страна переживала страшные гонения на веру и Церковь, традиции и школа старчества Глинской пустыни не прерывались. С самого начала Первой мировой войны Глинская пустынь старалась деятельно помогать всем пострадавшим. Монастырь отсылал в Красный Крест денежные и материальные пожертвования, а также книги о святых подвижниках, укреплял боевой дух воинов.

Все трое будущих старцев, кроме Серафима (Амелина), вместе с другими послушниками Глинской пустыни были мобилизованы и воевали. Во время войны отец Андроник попал в плен и был отправлен в лагерь в Австрию. Вернулся в родную обитель он только через три с половиной года после освобождения.

Все старцы не только примерно в одно время поступили в Глинскую пустынь, но и несли вместе послушания. Кроме того, все они приняли монашеский постриг в Глинской пустыни уже после революции, но до ее закрытия в 1922 году.

После закрытия Глинской пустыни в 1922 году отец Зиновий (Мажуга) и отец Серафим (Романцов) перебрались в Иверию. Их приняли в Драндовский Успенский монастырь близ Сухуми.

Кавказские горы издавна служили местом аскетических подвигов христиан, посвятивших себя Богу. Этот край был освящен апостольской проповедью и мученической кончиной ученика Христа святого апостола Симона Кананита, святителя Иоанна Златоуста и мученика Василиска.

Но в то тяжелое время монахам не давали покоя даже в горах. На них постоянно устраивали облавы, поэтому священнослужители были вынуждены оставить свои кельи. В 1928 году был закрыт Драндовский монастырь. Вскоре многие из монахов были арестованы, в их числе были и глинские старцы.

Пути глинских подвижников постоянно пересекались в разных уголках страны. Отца Зиновия арестовали в 1930 году и семь месяцев продержали в ростовском распределителе, где он встретился с отцом Серафимом (Романцовым) и другими отцами Глинской пустыни. Отца Серафима отправили в Ташкент, туда же хотели отправить и отца Зиновия. Находясь в изоляторе, иеромонах Зиновий заболел малярией. Его положили в лазарет. Один молодой доктор дважды созывал консилиум врачей и доказывал им, что отца Зиновия из-за болезни нельзя отправлять в Среднюю Азию. Отца Зиновия отправили на Урал.

Отец Андроник отбывал заключение c 1923 года сначала в сибирском Мариинске, а затем на Урале.

В лагере у отца Зиновия здоровье сильно пошатнулось, и после освобождения в 1942 году он отправился на лечение в Грузию, где у него украли документы. Там он познакомился с Католикосом-Патриархом всея Грузии Каллистратом, который разрешил ему служить сверхштатным священником при Сионском соборе Тбилиси с 1942-го по 1944 год. Все дальнейшее служение иеромонаха Зиновия проходило на территории Грузии.

Когда в 1942 году Глинская пустынь вновь распахнула свои двери, оставшиеся в живых старцы возвратились в свой родной монастырь. В их числе были отец Серафим (Амелин), который после закрытия Глинской пустыни жил в селе Ковенки Курской (а после 1938 года - Сумской) области и занимался столярно-слесарными работами. В 1943 году иеросхимонаха Серафима утвердили в должности настоятеля Глинской пустыни и возвели в сан игумена.

После войны - в 1947 и в 1948 гг. - в пустынь вернулись отец Андроник с Колымы и отец Серафим (Романцов) из Ташкента. Иеромонаху Зиновию не суждено было вернуться в Глинскую пустынь. Но впоследствии получилось так, что после вторичного закрытия обители в 1961 году глинские подвижники нашли приют у отца Зиновия, ставшего на тот момент архиереем в Грузии. В Тбилиси не приехал только отец Серафим (Амелин), который скончался за три года до этого.

Преподобные отцы глинские были удостоены от Бога даров чудотворения и прозрения будущих событий. Они многое предвидели в судьбах своих духовных чад, предостерегали их от возможных неприятностей.

Мощи преподобных Андроника (Лукаша) и Серафима (Романцова) перенесены в Глинскую пустынь, а мощи преподобного схимитрополита Серафима (Зиновия Мажуги) покоятся в Александро-Невском храме города Тбилиси.

В 80-х,90-х годах прошлого века, приезжая в Сухуми, я всегда старался помолиться у могилки старца Серафима, слышал, когда некоторое время жили в пустыни в горах Абхазии, рассказы тамошних пустынников об отце Серафиме, о духоносном владыке Зиновии и об отце Андронике.

24.01.2018 Трудами братии монастыря 2 380

О жизни и подвигах насельников Глинской пустыни написано немало книг и статей, составленных в самой пустыни. Огромный вклад в составление жизнеописаний внесли Глинские иноки, воспитанники и духовные чада старцев, о которых и писали воспоминания, распространяя их душепопечительные наставления и поучения последующим поколениям. Благодаря их трудам нам в полной мере предоставлена возможность почерпнуть из сокровищницы Глинской обители и поучиться на примере жизни некоторых ее насельников – духоносных старцев, подвизавшихся в святой обители, и воспользоваться их пастырскими советами и руководством в духовной жизни. "В декабре 2017 года закончился Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Главное для меня как Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых состоит в том, что Освященный Собор благословил общецерковное почитание известных подвижников благочестия - Глинских старцев, включив их имена в месяцеслов Русской Православной Церкви. Ранее они были причислены к лику святых Синодом Украинской Православной Церкви. Глинские старцы давно уже широко почитаются за пределами Украины во многих епархиях Русской Православной Церкви и причисление их к общецерковным святым для меня особенно дорого.

В юности, в 80-е, 90-е годы, приезжая на Кавказ, в Сухуми, всегда старался помолиться у могилки старца Серафима (Романцова). Слышал рассказы местных пустынников об отце Серафиме, когда некоторое время жил в пустыни в горах Абхазии. Рассказывали о духоносном владыке Зиновии (Мажуга) и об отце Андронике (Лукаше).

Глинские старцы уже тогда, в советское время, считались великими старцами и подвижниками. А позже почитание стало общецерковным. Глинским старцам молились на Кавказе, в Украине, а теперь, после включения в месяцеслов, в каждом приходе Русской Православной Церкви.

И вот пришёл день, когда Господь сподобил участвовать в подготовке и общецерковного их прославлении в Соборе Глинских старцев. Душа ликует! Преподобные отцы Глинские молите Бога о нас!"

ИСТОРИЯ ГЛИНСКОЙ ПУСТЫНИ

На Руси Глинская пустынь славилась своим старчеством, так же как Саровская и Оптина пустыни.

Глинская пустынь была основана еще в XVI веке на месте явления иконы Рождества Пресвятой Богородицы, в 40 верстах от города Путивля, в 160 от Курска и 12 от Глухова (сейчас это Сумская область Украины). В этот период нашу землю терзала монгольская орда, а также междоусобицы русских князей. Именно в это тяжелое для Руси время Царица Небесная дала своим людям утешение и укрепление в вере через явление Своей чудотворной иконы и основание святой обители. Постоянные войны, неурожаи, эпидемии, пожары приводили людей к мысли о суетности мирской жизни, и многие уходили в безлюдные, лесные места. Здесь они, наедине с Богом, проводили время в молитвенных подвигах.

Имя первого насельника Глинской пустыни осталось неизвестным. Известно лишь, что он поселился около новоявленной иконы, названной впоследствии Пустынно-Глинской, в честь князей Глинских, которым принадлежала данная местность (отсюда же и название Глинская Рождество-Богородицкая пустынь), и построил для нее часовню. Люди прибегали к благодатной помощи новоявленной святыни. И многие, желая подражать подвигам первого подвижника пустыни, оставались здесь навсегда.

Подвижническая жизнь настоятелей и братии Глинской пустыни и старческое окормление привлекали в обитель новых подвижников. Епархиальное начальство, замечая нравственную высоту Глинских иноков, переводило их в другие монастыри для становления там истинно духовной жизни. Автор книги «Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь» схиархимандрит Иоанн (Маслов) писал, что святая обитель была «рассадником доброго подвижничества в разных, даже очень отдаленных местах нашего отечества» . Ее огромная просветительская деятельность влияла на духовно-нравственное воспитание народа и способствовала развитию грамотности. Слава обители распространялась и за пределы нашей страны.

Но настали тяжелые времена для России и Глинской пустыни, настоятелем которой в то время был достойный преемник других богомудрых настоятелей ― архимандрит Нектарий (Нуждин). Во время войны с Германией в 1914-1918 гг. монастырская братия оказывала армии и народу, в первую очередь, духовную помощь, вознося к Богу усиленную молитву о даровании победы над врагами, помогала словом проповеди, разъясняя учение Церкви о войне, и делом - отправляясь в действующую армию для духовного окормления и материального поддержания воинов.

Пустынь, несмотря на длительную войну и революционный переворот 1917 года, продолжала жить полноценной духовной жизнью, во всех отношениях являясь поддержкой для людей до самого ее закрытия в 1922 году.

После закрытия в обители был образован детский городок имени Ленина, просуществовавший до 1928 года. Затем, чередуясь, организовывались другие различные структуры. Имущество обители подверглось расхищению. Была разграблена и, имеющая особую ценность, библиотека, но часть книг архимандриту Нектарию удалось сохранить. Чудотворную икону Рождества Пресвятой Богородицы взяли члены Церковного совета ― граждане села Шалыгино.

Часть иноков перешла в еще открытые монастыри, но вскоре и те были закрыты советской властью, другие иноки стали служить на приходах, которых также оставалось очень мало, остальные жили в миру, занимаясь различными ремеслами. Большинство братии прошли лагеря и ссылки.

В 1942 году, во время Великой Отечественной войны, снова затеплилась иноческая жизнь в Глинской пустыне. Открыта обитель была при отце Нектарии, который явился и ее возобновителем. Божьим промыслом архимандрит Нектарий не был арестован и сумел сохранить часть монастырского имущества.

Это был единственный монастырь, открывшийся в России в то время. Весть об открытии обители быстро распространилась, и в Глинскую пустынь стали собираться ее бывшие иноки, а также духовно опытные монахи из других закрывшихся обителей, большинство из которых возвращались из ссылок и лагерей. При восстановлении обители главное внимание уделялось возрождению духовных традиций Глинской пустыни. И обитель стала центром возрождения старчества.

Интересные данные о Глинской пустыни и деятельности ее насельников приводятся в архивных документах советского времени: "Богомольцы из разных городов и областей почтой посылают монастырю деньги, жертвуют также и местные верующие. До 1948 года включительно монастырь посещался не только местными, но и дальними паломниками и общежитие из трех комнат общей площадью до 100 квадратных метров в большие праздники бывало заполнено" . В другом архивном документе говорится: «монастырь...он пользуется известностью не только на Украине, но и в более далеких краях и областях Советского Союза, о чем свидетельствуют посещения хотя и редкие, паломников из Ташкента, Чувашии, Архангельска и других, не говоря уже о ближайших областях европейской части СССР...Причем, посещая монастырь, они помогают монахам в работе...»

И власти делали все, чтобы вновь закрыть пустынь. Вскоре монахов было решено удалить из пустыни, а ее здания и инвентарь передать Сосновскому дому инвалидов. 14 июля 1961 года монастырь был окружен властями с целью недопущения паломников. Монахов отвозили на железнодорожную станцию, запретив им брать с собой даже деньги. Сосновский дом инвалидов впоследствии был преобразован в дом-интернат для психохроников.

После закрытия обители монахи продолжали свое служение Церкви и людям, но уже в разных концах страны.

Многие изгнанники из великой Глинской пустыни нашли пристанище в Иверской земле. Среди них были такие хранители живой традиции старчества как митрополит Зиновий (Мажуга), схиархимандрит Андроник (Лукаш), схиархимандрит Серафим (Романцов).

«Молись Божией Матери и как можно чаще читай “Богородице Дево”.

Промыслом Божиим, после первого закрытия святой Глинской обители (1922 год), в Грузию приехал один из ее монахов - Зиновий (Мажуга). Здесь он заслужил большую любовь и уважение местных жителей, в первую очередь за его безупречную монашескую жизнь.

Однажды, когда митрополит Зиновий приехал из Тбилиси в Сухуми, жители греческого села Георгиевка пригласили старца посетить их село и, получив от него согласие, устроили по случаю его приезда праздник. Люди приводили своих детей под благословение владыки. А председатель сельсовета Георгиевки даже предупредил старца об опасности ареста. Тогда старца приютила у себя в доме одна греческая семья, рискуя своей безопасностью и даже жизнью.

В Иверии владыке Зиновию пригодилось ремесло, которому он научился еще в Глинской пустыни в портняжной мастерской, проходя там послушание. Он даром шил одежду для бедных жителей Георгиевки и люди, видя доброту и праведность старца, вверяли его мудрому пастырскому руководству спасение своих душ.

Владыка имел великое молитвенное усердие к Пресвятой Богородице. Так отвечая на вопрос одного иеромонаха о том, что надо делать, чтобы остаться верным Христу и как перенести испытания, если опять начнутся на Церковь гонения, владыка сказал: «Молись Божией Матери и как можно чаще читай “Богородице Дево” . Кто читает эту молитву, того хранит Пресвятая Богородица...».

Об Иисусовой молитве он учил, что не следует стремиться к высоким степеням и к высокой концентрации мысли, но нужно в простоте сердца творить молитву живому Богу, Который близок нам, как наша душа. Учил также, что молитва Иисусова прививается только к смиренному сердцу. Советовал пользоваться минутами одиночества и разгонять посторонние мысли молитвой Иисусовой. Такое делание молитвы старец считал выше чтения книг.

Владыка Зиновий был аскетом в миру. Так, уже став митрополитом, он продолжал жить в двух маленьких комнатках. Иисусова молитва была его непрестанным внутренним деланием, не прекращавшимся даже во время бесед. Молился он большей частью ночью, а днем служил Церкви и людям.

Вокруг церкви он собрал монашествующих, которые исполняли различные послушания, в основном пели и читали на клиросе.

После второго закрытия Глинской пустыни (1961 год), многие ее насельники переехали к владыке Зиновию, заменившему для них игумена. Одни из них держались возле владыки в Тбилиси, при Александро-Невской церкви, где старец в то время служил. Некоторые ушли в горные скиты. Другие подвизались на приходах. И владыка всем им помогал и духовно, и материально. Монахи знали, что владыка не оставит их и всегда поможет, и поддержит. Таким образом, многие Глинские монахи на всю жизнь остались в Грузии.

Здесь же на святой Иверской земле старец и скончался, пребывая со своей паствой, как сказал Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II, «...не только духом, но и телом...»

Да не возглаголют уста моя дел человеческих

В Тбилиси в домике митрополита Зиновия при храме святого Александра Невского жил еще один Глинский старец - схиархимандрит Андроник (Лукаш). Здесь, затворившись в доме и выходя только в храм, он келейно совершал все службы по уставу Глинского монастыря, а в перерывах читал Псалтырь. Для видимого напоминания главных подвигов духовной жизни: молитвы и внутреннего безмолвия, старец поместил под стеклом две надписи. Первая со словами Иисусовой молитвы, а вторая со стихом из псалма: Да не возглаголют уста моя дел человеческих (Пс. 16:4). Эти надписи стали завещанием старца своим духовным детям и уроком для посетителей, которых он окормлял в традициях Глинского монастыря. Иисусовой молитве, которая была для отца Андроника защитой, утешением, отрадой и источником надежды и сил, учил он и своих духовных чад.

Старец всегда был бодр телом и духом. От него всегда исходила духовная радость, распространявшаяся и на окружавших его людей. Уже здесь, на земле, сердцем и умом жил он в мире вечном, но, когда к отцу Андронику приходили за советом, он не отвергал пришедших и проводил с ними душеспасительные беседы. Старец не говорил о мирском, но старался направить ум человека на внутреннюю жизнь, показать, что главное не то, что вне нас, а то, что внутри нас. Зная, что осуждающий подвергается той же страсти, какую он увидел в другом человеке, отец Андроник запрещал кого-либо осуждать. Поэтому старец завещал своим чадам: «Будь слеп, глух и нем», имея в виду бесчувствие к мирским страстям и не осуждение их в других. Также говорил: «Знай себя, и будет с тебя», то есть видь свои грехи, кайся в них и борись с тем, что мешает молитве.

Когда его спрашивали о духовной жизни, он отвечал сам, а когда вопрос касался Церкви, он отправлял вопрошавших к владыке Зиновию.

Отец Андроник был милостив на Исповеди, редко давал епитимии, так как сильно любил людей. После его смерти, патриарх Давид сказал на могилке старца следующее: «Отец Андроник, ты любил всех людей, и у тебя не было врагов. Молись о нас у Престола Божия».

Внешние подвиги уединения и поста подспорье для послушания, а не основа монашества.

Другой выдающийся насельник Глинской пустыни, переехавший после ее закрытия в Грузию - схиархимандрит Серафим (Романцов). Получив огромный духовный опыт в Глинской обители, он смог перенести его на Иверской земле в сердца людей, стремящихся к подлинно христианской жизни. Местом своего жительства старец избрал город Сухуми. Главной целью своего приезда сюда он называл духовное окормление пустынников, живших в Малой Сванетии, в нескольких десятках километров от города ― в горах, в лесу.

Отец Серафим в свои 70 лет часто посещал пустынников, преодолевая огромный и трудный путь. Он вкладывал в них свой пастырский опыт, молитвенный труд, и, главное, свою отцовскую любовь. И сами пустынники приходили к своему духовному наставнику по ночам, опасаясь неприятности, провокаций со стороны властей, и высылки старца. Он, как чадолюбивый отец, всегда принимал своих детей, проводя с ними беседы, иногда целыми ночами. Те из пустынножителей, кто слушался отца Серафима как наставника, беспрекословно исполняя его благословения, шли ровным путем, отличались духовной рассудительностью и мирным устроением духа. Старец же в свою очередь помогал им своей молитвой. Те же, кто жили самовольно, брали на себя без его благословения непосильный подвиг, впадали в тяжелые искушения.

О благодати Божией он учил, что без нее человек не в силах побеждать искушения и бороться с грехом. Только благодать Божия может обуздать грех и сделать человека победителем в духовной борьбе. Поэтому главная задача аскета - стяжание и хранение благодати. Но благодать действует только в смиренном сердце. Для стяжания ее, как воздух, необходимо послушание. Монаха без послушания отец Серафим не считал монахом. Внешние подвиги уединения и поста он считал подспорьем для послушания, а не основой монашества.

Старец говорил об искушении современных монахов, что они ищут прозорливых старцев, а опытному монаху не доверяют, что требуют от старцев чудес, как фарисеи от Христа. Для новоначальных монахов советовал заниматься физическим трудом, утомляющим тело и являющимся противоядием от плотских страстей и превозношения.

Старец, будучи внешне суровым по отношению к своим чадам, внутренне был любвеобилен. Он обладал даром проникновения в человеческую душу. Говорил о том, что человеку было необходимо, что касалось его спасения. В своих рассказах призывал людей к покаянию, не называя конкретных имен, предостерегал от падений. Понимая сложность ситуации, когда монахи на Иверской земле жили вне монастыря, отец Серафим был к ним снисходителен на Исповеди. Но это снисхождение не переходило в потакание страстям, и старец требовал борьбы с грехом, и решимости не повторять грехи. Он считал, что монашество в миру требует большего послушания, чем в обычной монастырской жизни. А одним из признаков послушания называл духовную радость, которую истинный послушник всегда носит в сердце. Другой признак послушания - умирение помыслов и вручение себя промыслу Божию через своего старца.

В начале своего пребывания в Сухуми старец ходил в кафедральный собор, где принимал народ на Исповедь, и сюда к нему потянулись многочисленные паломники Глинского монастыря. На Исповеди он решал духовные вопросы, давал советы и наставления. Отец Серафим учил во всем видеть Божию волю и покоряться ей. Душа архимандрита Серафима тянулась к общению не с учеными монахами, которых он также уважал, но с молитвенниками.

Старец придавал большое значение преемственности монастырской жизни и даже вне монастыря, включая устав богослужения, ежедневную Исповедь, откровение помыслов. Часто к нему приезжал из Тбилиси его духовный друг - схиархимандрит Андроник. Оба старца пытались сохранить единство Глинской братии, которая была рассеяна по всей стране. И Глинские монахи всегда могли найти приют, наставление и утешение, как у владыки Зиновия, так и у отца Андроника и отца Серафима.

Неустанно трудились старцы во славу Божию, служа Церкви Христовой и людям. Среди насельников Глинской пустыни, как говорится в книге «Глинская мозаика»: «...не было разделения на важную и неважную работу, почетную и низкую, достойную их сана и звания или унижающую их. Где надо, там и были в первую очередь они, старцы. Делать они умели все быстро, толково, молча, вероятно – с молитвой». И эта их забота друг о друге, о каждом человеке, их жертвенная жизнь была для людей светом, который пробуждал в людских душах осознание своей греховности, желание очиститься и изменить себя в лучшую сторону. Старцы примером всей своей жизни исполняли слова Господа: ...Но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф. 20:26-27).

Виталий Ляховский

Доклад на XXV Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь. 26-27 января 2017 года)

«Монашество в Церкви - это передовой отряд, принимающий на себя удары миродержителей тьмы века сего и своей молитвой, духовной силой оберегающий всю Церковь» , - сказал в одной из проповедей Святейший Патриарх Кирилл. Именно поэтому монашество жизненно необходимо Церкви .

Фундамент духовной жизни должен цементироваться подвигом, а школой подвига всегда считалась обитель. Силой же обители было старчество. Преподобные Глинские старцы митрополит Зиновий (Мажуга), схиархимандрит Серафим (Романцов), схиархимандрит Серафим (Амелин) и схиархимандрит Андроник (Лукаш), родившись еще в дореволюционной России, пронесли свой пастырский подвиг служения Церкви и людям на протяжении всего богоборческого периода XX столетия. «В годы, когда многие духовные понятия для большинства людей потеряли свое значение или приобрели чуждый им новый смысл, даже отдельные штрихи жизни по вере, искренности, цельности, верности заповедям Евангелия могут помочь желающему видеть, что свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:5). Свет духовной жизни виден и во тьме нашей суеты и окамененного нечувствия» .

Монастырь является благодатной средой для воспитания, поскольку в нем создаются все условия для совершенствования и развития всех духовных сил человека. А беседа и общество ближних имеет существенное воздействие на человека. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом - много возвышенных мыслей и чувствований, с путешественником - много познаний о странах, о нравах и обычаях народных. Очевидно, что беседа и знакомство со святыми сообщает святость» .

Смысл монастырской жизни отражается не только в направленности, но и в результатах монастырской деятельности: монастырь может воспитывать и воспитывает людей высокой духовной жизни. В душах подвижников-монахов возобновляется та духовная благодатная жизнь, которая была утрачена человеком вследствие грехопадения. В условиях монастыря «союз человека с Богом может восстановиться в полной гармонии и идеальной реальности» . По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), монашество - это «особый, законченный, целостный тип христианской жизни, самый чистый, совершенный» . Таким образом, монашество является высшим проявлением христианства. По своей идее монашество представляет «школу обновления, подкрепления и развития духовных сил» .

Наивысшим проявлением монашества является старчество. О деле и служении старца преподобный Феодор Студит говорит: «Жизнь человеческая есть море, по которому мы, как корабль какой, в тело это войдя, мысленно плывем и плывем непрестанно - день и ночь, в непогоду и бурю, и море то бедственно, и не только бедственно, но и длинно, соразмерно с длительностью нашей жизни; и в нем столько страшных бурных волнений вздымается духами злобы, столько пиратов - демонов нападает, потопить нас покушаясь, что и сказать нельзя» (Добротолюбие. Т. 4. Гл. 308). «Но держать в руках кормило и бодро вести корабль среди подводных камней, отмелей и бурь, и иметь постоянно очи обращенными на небо, присматриваться к звездам правды и по ним направлять плавание, доставить корабль безопасно в пристанище спасения - в том дело и служение стоящего у кормила руководителя» (Добротолюбие. Т. 4. Гл. 36) .

Сущность и вся сила старчества заключается в завете между старцем и учеником, по которому пред лицом Бога духовный отец-старец берет на себя дело руководства души ученика ко спасению, а ученик безбоязненно всего себя душою и телом предает наставнику. «Как железо кузнецу предаю себя тебе, святейший отче, в повиновение» (Лествица. 4:23), - говорит послушник Исидор своему старцу. «Если соблюдешь мою заповедь, как Божию, исповедаю, что отвечаю за тебя в день оный, в который Бог будет судить тайны человеков», - отвечает вопрошающему преподобный Варсонофий Великий (ответ 58). Таким образом от ученика требуется полнейшее предание себя, отречение от своей воли, мыслей, желаний (см.: Лествица. 4:3). А на обязанности старца ляжет принятие, очищение и совершенствование души ученика, в ее спасении, ответ за нее пред судом Божиим. Таков завет между учеником и старцем .

Обращая свой взор в прошлое, просматривая жития подвижников благочестия, мы находим описания многих Глинских старцев, рассказывающие о святости их жизни. Тем не менее до 2008 года не было ни одного канонизированного святого из данной обители, хотя Глинских старцев очень почитали и молитвенно обращались к ним за помощью и решением духовных вопросов. 8 мая 2008 года решением Священного Синода Украинской Православной Церкви были причислены к лику святых 13 старцев Глинского монастыря . В основном это молитвенники, которые подвизались в обители и прославились в XIX-XX столетиях. Чин прославления Божиих угодников состоялся 16 августа 2008 года. В Собор канонизированных тогда преподобных отцов Глинских вошел и преподобный Серафим (Амелин). А 25 марта 2009 года Синодом Украинской Православной Церкви было принято решение о канонизации еще троих Глинских подвижников, подвизавшихся в XX столетии . К лику святых были причислены преподобные Глинской Рождества-Богородицкой пустыни:

Преподобный Серафим (Мажуга) - схимитрополит (Зиновий, митрополит Тетрицкаройский) ;

Преподобный Андроник (Лукаш) - схиархимандрит;

Преподобный Серафим (Романцов) - схиархимандрит.

Чин прославления состоялся 21 августа 2010 года за Божественной литургией в Глинской пустыни . Его возглавил по благословению Святейшего Патриарха Кирилла Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир. Присутствовали архиереи и духовенство Украинской, Русской и Грузинской Церквей .

Преподобные Зиновий, Андроник, Серафим (Амелин) и Серафим (Романцов) подвизались в обители еще до ее закрытия в 1922 году. Хочется отметить тот факт, что старцы, составлявшие духовный центр Глинской пустыни перед первым ее закрытием, были вовсе не стары. Отцу Серафиму (Амелину, будущему настоятелю) было 48 лет, отцу Серафиму (Романцову) - 37 лет, отцу Андронику (Лукашу) 34 года, монаху Зиновию (Мажуге) - 26 лет. Духовно росли они в условиях, далеких от мирного монастырского жития. Для них это было время тяжелой работы в условиях лагерей и ссылок. Даже те, кто там не был, переживали оторванность от обычной и желанной среды. И все-таки, эти страшные условия не расшатали той духовной основы, которая была заложена в Глинской пустыни до ее разорения. Казалось бы, они были лишены всего, но, лишенные храма, они не лишали себя молитвы. Лишенные братства, они не замкнулись в саможалении, противопоставляя себя всем вокруг. Лишенные защиты надежных монастырских устоев, привычного уклада жизни, налаженного быта, они не лишили себя главной основы и защиты: веры, преданности Богу, надежды на Его Промысл. Их основной подвиг - внутреннее предстояние Богу в любых условиях - в пекле человеческого горя, злобы, страстей - вырастил из послушных монахов опытных старцев .

Затем, после открытия обители в 1942 году, преподобный Андроник (благочинный) и преподобный Серафим (духовник) вернулись в монастырь и пробыли в нем до его закрытия в 1961 году, а митрополит Зиновий продолжил свое сначала старческое, а затем и архипастырское служение в Грузии, но постоянно оказывал содействие Глинским старцам, которые подвизались в горах Кавказа и в самой Глинской пустыни. Его приход в честь святого благоверного князя Александра Невского в Тбилиси, где он подвизался более тридцати пяти лет, называли островком Глинской пустыни. После упразднения Глинской пустыни в 1960-е годы он собрал вокруг себя почти всех Глинских старцев и писал, что «всегда молится и призывает благословение на всех Глинских и сам просил их молитв» .

Из воспоминаний протоиерея Михаила Диденко (впоследствии принял монашество с именем Максим), клирика Александро-Невского храма в Тбилиси, мы узнаем: «Три старца - но у всех разный подход к людям и делу. Владыка Зиновий выделялся своим административным положением и своей архиерейской властью. Отец Андроник всем раб. У него на устах, как и у Серафима Саровского, мой милый, мой дорогой - Христос Воскресе! К кающемуся грешнику обращался с любовью и с большой снисходительностью, давал посильную епитимью, а остальное брал все на себя. Таким он был в монастыре, в заключении и вне монастыря… Старец Серафим (Романцов - прот. А. Ч.) к кающемуся грешнику подходил более строго, более требовательно. Но простой народ всех их любил одинаково и воздавал им свою любовь каждому по достоинству» .

Протоиерей Георгий Пильгуев, также являвшийся клириком храма святого Александра Невского в Тбилиси, отмечает: «Больше было справедливой строгости у отца Серафима, а отец Андроник больше покрывал мягким укором, но и тут же прощал с назиданием не возвращаться к прежним грехам. Людьми было замечено, что все стремились к этим старцам, но как-то получалось так, что мужчины и в том числе и священнослужители шли к отцу Андронику, а женщины к отцу Серафиму. Эти отцы никого не отталкивали от себя, всех принимали, невзирая на чины, пол и положение в обществе» .

Память Собора преподобных отцов Глинских постановили совершать 9 сентября старого стиля (22 сентября по новому стилю), на следующий день после празднования Рождества Пресвятой Богородицы - престольного праздника Глинской обители .

Митрополит Тетрицкаройский Зиновий

Митрополит Зиновий, в схиме Серафим, родился 14 сентября 1896 года в городе Глухове Черниговской губернии (ныне Сумская область Украины) в семье рабочего Иоакима Мажуги. Во святом крещении мальчик получил имя Захария. С самого детства ему пришлось испытать трудности и лишения. В три года он лишился отца, а когда Захарии было всего 11 лет, умерла его благочестивая мать Феодосия, воспитавшая в нем веру и любовь к Богу.

В юном возрасте поступивший в Глинскую Пустынь, он окормлялся у старцев и перенял от них опыт духовного руководства, пережил время ее закрытия в 1922 году, затем подвизался в горах Кавказа. Отец Зиновий прошел через ссылки и лагеря и после освобождения из заключения, по Промыслу Божию, попал в Грузию, где ему было суждено остаться до конца дней своей земной жизни. Здесь же он удостоился епископского сана.

За святую и подвижническую жизнь Господь наградил старца даром прозрения. Часто владыка произносил свои пророчества, говоря как бы в третьем лице, а позже становилось совершенно ясно, что все было сказано именно про того человека, с которым беседовал владыка. Вот что рассказывал один из посетителей старца. «Захожу к владыке. Владыка усадил меня с собой обедать: он всегда первым делом усаживал за стол. Расспросил о детях, жене, теще - он всех-всех называл по именам. А потом вдруг говорит: “Ты знаешь, Василий, у нас тут один монах разбился на мотоцикле: сотрясение мозга, и руку поломал. Шесть месяцев в больнице был. Продай свой мотоцикл, зачем он тебе нужен?” Я сижу и думаю: так то ж монах, а я мирянин. А сам отвечаю: “Владыка, я же без мотоцикла как без рук: и огурцы, и помидоры, и курочку из села детям надо привезти”. Приехал домой. В селе набрал полные ящики помидоров. Еду в Ростов по главной дороге, а тут передо мной вылетает со второстепенной дороги маршрутка - и в лобовую, только люльку успел подставить. Вылетел, как мячик. Но не на асфальт, а как будто по воздуху меня что-то перенесло через дорогу и выкинуло на травку, а то б убился. Сотрясение мозга, перелом. Шесть месяцев в больнице пролежал» . Кстати, впоследствии этот человек принял монашеский постриг, так что и слова «один монах» оказались не случайны.

Во время блокады Ленинграда он, как и многие другие, горячо молился о спасении осажденного города. Тогда старец удостоился видения, о котором вспоминал так: «В это же время и мне под утро в тонком сне привиделось, как святая Нина предстоит пред Престолом Божиим на коленях и молит Господа помочь страждущим людям осажденного города одолеть супостата. При этом из ее глаз катились крупные, величиной с виноградину, слезы. Я это растолковал так, что Божия Матерь дала послушание святой Нине быть споручницей этому осажденному городу» .

Однажды святого посетила в его келье Сама Пресвятая Богородица. Старец тогда уже тяжело болел и был прикован к постели. Консилиум врачей предсказал смерть в течение двух дней. Владыка лежал на кровати, обратив взор на икону Божией Матери «Целительница», и всецело предался воле Божией. Пресвятая Владычица явилась к нему в келью и благословила его. После посещения Пресвятой Богородицы старец неожиданно для всех стал быстро поправляться. Он прожил на земле еще целых 13 лет .

За два года до своей кончины владыка Зиновий принял схиму с именем Серафим - в честь преподобного Серафима Саровского, которого он очень чтил. Заранее зная день своей кончины, он собрал у себя всех живших в Грузии монахов закрытой в то время Глинской Пустыни, чтобы проститься с ними. Старец отошел ко Господу 8 марта 1985 года и был погребен в тбилисском храме святого князя Александра Невского.

Преподобный Серафим (Амелин)

Отец Серафим (в миру Симеон Амелин), ставший в 1943 году настоятелем Глинской пустыни, родом из простых курских крестьян. После смерти матери отец Симеона стал настаивать, чтобы тот женился, но юноша стремился к духовному подвигу. В 1893 году, в возрасте 19 лет, он ушел из дома и поступил в Глинскую пустынь. Отец вначале был этим недоволен, но приехав в обитель, смягчился и сказал сыну: «Раз ушел в монахи, так уж и живи, не уходи отсюда». В 1943 году иеросхимонах Серафим (Амелин) был утвержден в должности настоятеля Глинской пустыни и возведен в сан игумена .

Чтобы дать более достоверное описание отца Серафима (Амелина) и показать более детальное его мировосприятие и впечатление, которое он производил на окружающих, приведем дословно воспоминание Галины Пыльневой: «По личному восприятию личность о. Серафима могла приоткрывать реальность, возможность на нашей земле нездешнего света и удивительной, сияющей красоты смирения. Говорить об этом трудно, но не ощущать этого не могли, кажется все посетители обители… Когда приезжали в обитель, то важно было только знать, что он здесь (он был весьма преклонных лет - за 80, много болел). При нем было ясно без слов, что есть другой мир, где всё иначе: иные ценности, иные цели, иное содержание каждого дня. В этом ином мире можно жить, не отрываясь от обычной земной обстановки. Глядя на о. Серафима (Амелина), можно было вспомнить мнение афонцев о том, что человеку не понять, а тем более не захотеть для себя иной жизни в мире, если он не встретит такого человека, на лице которого будет заметно сияние того света. Если это случится, то уже легче понять, что большинство из нас ценит не то, что стоит ценить. Что звание, привилегии, положение в обществе, связи, обеспеченность, умение хорошо устроиться, добиться значимости хотя бы в собственных глазах, суметь, как теперь говорят, самовыразиться - вот это только детские забавы, которые крепко держат взрослых в плену. Даже больше того - это самообман и, если честно, то и измена христианскому долгу, выраженному в Евангелии честно и определенно: отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16:24). Ни единого слова об этом не сказал о. Серафим. Это теперь надо подбирать слова, чтобы выразить то впечатление, которое осталось от общения с ним. Пример его говорил без слов, что всякое самомнение, занятость собой, сосредоточенность на себе - только болото, в которое легко попасть и из которого трудно выбраться. Хорошо бы подтвердить это фактами, но все они слились в один факт существования обители, которая была преемницей прежней по старчеству. Старцы: о. Серафим - настоятель, о. Андроник и о. Серафим - духовник были духовным фундаментом мирян, который давал возможность духовно крепнуть, воодушевиться, пробудиться к новой жизни тысячам паломников со всей России. Вряд ли будет с преувеличением сказать, что в этом духовном фундаменте о. Серафим был краеугольным камнем. Тот факт, что обитель была закрыта снова вскоре после кончины отца настоятеля, подтверждает эту мысль» .

Преподобный Андроник (Лукаш)

Об отце Андронике знали многие, если не все. Его нельзя было не видеть, не заметить. Он всегда был везде: в храме, когда была служба, на всех послушаниях. Везде, где нужна была его помощь. Помогал совершать проскомидию, если не служил сам, выходил на исповедь, помогал на молебнах. Когда надо было организовать общие работы, мог обратиться ко всем, кто свободен, с призывом: «все на огород» или «все в поле». И первым бежал трусцой туда с лопатой, вилами или тяпкой. Уже давно не молодой (ему в то время было под 70 лет), согбенный, но всегда бодрый, спокойный, немногословный, он мог увлечь за собой примером. Не убеждал, тем более не принуждал, а просто приглашал к участию в общем труде. Пригласит и побежит дальше. За ним все гурьбой. И не только не стремились уклониться от работы, но даже очень охотно, радостно работали вместе со старцем. Он мог подбодрить пословицей, даже просто вниманием, но никогда не было при этом пустословия. Из воспоминаний его келейника известно, что в обитель он пришел в 18 лет тайно от отца, но с благословением матери. Дома была трудной жизнь, так как к общим крестьянским работам многодетной семьи прибавлялись переживания матери, страх ребятишек перед отцом, очень несдержанным на руку, любящим выпить. В обители - это был первый монастырь в его жизни, который он увидел, - ему было так хорошо, как в раю. Внимание, доброжелательность братии расположили его, и он попросился у настоятеля в число братии. Его приняли. На общих послушаниях, в труде человек раскрывается, ему виднее себя и другим ясно, каков он. Алеша, как звали до пострига отца Андроника, работал в прачечной, на кухне, потом в скиту. Оттуда взяли в армию, где он прослужил рядовым 3 года и 6 месяцев. Едва успел вернуться, началась Первая мировая война. Еще три с половиной года пробыл в Австрии, в плену. Вернулся в 1918 году, и вскоре обитель закрыли. Недолго пожил на квартире, взял его викарный епископ к себе в послушники, откуда он в годы репрессий попал на Колыму, был на Сахалине, потом уже в Новосибирске. Отбыл срок и остался работать у своего начальника по его просьбе. Там узнал об открытии Глинской пустыни и в 1948 году вернулся в нее. Был благочинным. Вероятно, в это время стал выписывать из Евангелия, Апостола, псалмов, Пролога и других книг то, что было особенно близко и что могло пригодиться в беседе с братией. К нему обращались почти все, а приезжие обычно обращались к отцу Серафиму - духовнику, хотя строгого и обязательного разделения не было. Чтобы слова действовали, он много молился. Никто не видел его подвигов, все видели его всегда умиротворенным, бодрым, живым, очень внимательным к каждому. Был он всегда свободен той внутренней свободой, которая доступна лишь тому, кто ни к чему не привязан, никаких перемен не боится, ни о каких приобретениях не заботится, умеет довольствоваться самым необходимым. Дается она победой надо всем, что держит в плену, победой над страстями. Конечно же, победа эта была и Божьей победой над немощами человеческими, но труд, понуждение себя, преодоление даже самого естественного желания (выспаться, например) - от человека.

Можно было бы много вспомнить случаев прозорливости, исцелений по молитве отца Андроника, которые хранят в памяти многочисленные посетители обители. Сам он всячески избегал всего, что как-то могло выделить его, почтить. Всегда в делах, в работе, всегда на людях, переживая и молясь с ними, он видел только Божью милость в совершающемся, а не свои труды или, тем паче, свою исключительность. Очень переживал за братию, волнуемую слухами о закрытии монастыря. О себе он спокойно сказал одному монаху: «Ну что, погонят - и пойдем». Погнали в 1961-м году. Пришлось идти, даже ехать в далекие края, в Грузию. Там он жил около митрополита Зиновия, который полагал начало иноческой жизни в молодости в Глинской пустыни. Там отец Андроник и умер в 1974-м году .

По молитвам старца Андроника (Лукаша) также происходило много удивительного в Глинской пустыни. Как-то долго стояла жара, и отец Андроник стал всех собирать на молебен в поле. Богомольцы поставили в поле список чтимой иконы Рождества Пресвятой Богородицы, зажгли свечи. Отец Павлин читал ектении, отец Андроник просил у Господа дождя. Просил теми же словами, что в Требнике: «Даждь дождь земле жаждущей, Спасе!» - с уверенностью обращаясь к Богу, Который рядом присутствует и не может не услышать, и не исполнить просьбы. На небе не было ни единого облачка. Казалось бы, нет никакой надежды, но Бог услышал молитвы страждущих и даровал дождь.

В святой обители запомнился и такой случай. В пустынь принесли образ Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Икона была порезана ножом. Отец Андроник, увидев ее, пал на колени: «Прости, Владычица, тех, кто дерзнул так сделать!» Ни жалоб, ни возмущения на хулителей святыни, ни угроз судом Божиим, но молитва за сотворивших беззаконие. Отец Андроник отличался необыкновенной кротостью и смирением. Архиереев он почитал как Самого Христа, и когда правящие епископы посещали Глинскую обитель, сам им прислуживал: подносил еду, топил печки, протирал полы .

Отец Андроник в Глинской пустыни исполнял должность благочинного. Вся братия монастыря имела его также духовником. К нему все шли на исповедь и за наставлениями. И это не случайно. Приведем пример, который рассказал очевидец одной его исповеди. Приехала откуда-то издалека женщина, просила ее поисповедовать. Что она говорила отцу Андронику - это тайна исповеди, но только после всего услышанного он стал плакать, приговаривая: «Как же ты могла так оскорбить Господа?!» Его сокрушение о ее душе, ее грехах поразило исповедавшуюся. Она, отойдя от аналоя, сказала: «Приеду домой, перезимую, Бог даст, а весной телку продам, чтобы сюда еще раз попасть» .

Пусть каждый из нас уже сейчас ежедневно в келейной молитве обращается к покровителю Колымы, преподобному Андронику.

Преподобный Серафим (Романцов)

Среди Глинских старцев, канонизированных Украинской Православной Церковью, в лике святых прославлен и преподобный Серафим (Романцов) (1885-1976). На протяжении долгих лет он исполнял послушание духовника Рождества Пресвятой Богородицы Глинской пустыни. Сила наставлений преподобного Серафима (Романцова) заключается и в том, что он в своей жизни неуклонно следовал истинам, которые сам проповедовал. Отец Серафим оставил большое эпистолярное наследие.

В святом крещении будущий великий старец получил имя Иоанн, а по окончании церковноприходской школы и смерти родителей в 1910-м году тоже поселился в Глинской пустыни. После закрытия Глинской пустыни в 1922 году отец Серафим (Романцов) и отец Зиновий (Мажуга) перебрались в благословенную Иверию. Их приняли в Драндский Успенский монастырь близ Сухуми.

Кавказские горы, подобно Египетской пустыне, издавна служили местом аскетических подвигов христиан, посвятивших себя Богу. Но в то тяжелое время монахам не давали покоя даже в горах. Постоянно устраивали облавы, поэтому священнослужители были вынуждены оставить свои кельи. В 1925 году был закрыт Драндский монастырь. В горах Кавказа отец Серафим основал монашескую общину и был духовником пустынножителей, но вскоре многие из монахов были арестованы, в их числе были и Глинские старцы.

Отец Серафим был отправлен в Ташкент. Глинская пустынь вновь распахнула свои двери в 1942-м году, но отец Серафим смог туда вернуться уже после войны. В 1947 и 1948 годах в обитель вернулись отец Серафим (Романцов) из Ташкента и отец Андроник (Лукаш) с Колымы. Иеромонаху Зиновию не суждено было вернуться в Глинскую пустынь. Но впоследствии получилось так, что после вторичного закрытия обители в 1961 году глинские подвижники нашли приют у отца Зиновия, ставшего на тот момент архиереем в Грузии. В Тбилиси не приехал только отец Серафим (Амелин), который скончался за три года до этого, в 1958 году .

После возвращения в обитель отца Серафима (Романцова) - духовника уже нельзя было не знать. Он ведал устройством всех, во всё входил, всё знал, всегда был на людях. Вокруг его кельи на втором этаже угловой башни всегда толпился народ, ожидая возможности войти к нему, попросить совета или благословения. В этой келье на столе всегда была гора писем, на которые он старался ответить. Любил он простоту, искренность, серьезность, соответствие слова и дела, чтобы человеку можно было верить. Всегда старался понять, что человеку, спрашивающему его, ближе и по силам. Не спешил приказывать, принуждать, давить на кого-нибудь. Сталкиваясь с массой людей, он видел, как глубоко поразила души гордыня, и всячески предупреждал, объяснял это. Поэтому не одобрял «чудеса», «видения», «вещие сны», предчувствия, говоря, что по гордости человек не разберется, откуда ему это и радостно примет лесть врага, чтобы удовлетворить внутреннее горделивое сознание: «несть, якоже прочие». Обычно он объяснял, что великие люди ищут не чудес, а смирения, советовал с этим быть особенно осторожным, чтобы не омрачиться до такой степени, когда трудно исцелиться. В наше время все отравлены гордостью, истинно смиренных мало и потому мало духовно опытных, поэтому надо быть очень осторожным и не спешить доверять своим предчувствиям, ощущениям, мнениям. В келье его можно было услышать много о бездне человеческого горя. Всем помочь он не мог, но на совесть старался сделать всё, что можно. Никогда он не жаловался на усталость, на обилие обращающихся, на бестолковость многих, надоедливость или непослушание… Иногда говорили, что он строг, но, кажется, он просто считал, что надо не словами, а делом исполнять то, что говоришь, чему веришь .

Отец Серафим (Романцов), назначенный духовником Глинской пустыни, старался в разговоре не столько сам говорить, сколько отвечать на вопросы. Учил молиться всегда, как только позволяют условия. Принимая множество людей, он разбирался в каждом, давал совет по любому вопросу, сообразуясь со Священным Писанием и творениями святых отцов. В зависимости от душевного состояния каждого человека, его жизненных условий, он индивидуально налагал молитвенное правило. Одним добавлял к ежедневным обязательным молитвословиям акафисты и каноны или советовал чаще читать Псалтырь, а другим, наоборот, благословлял сокращать до минимума утренние и вечерние молитвы, но с условием, чтобы в течении дня или по дороге на работу и обратно нашли время и прочитали все остальное .

Когда закрыли обитель во второй раз, он перебрался в знакомые места - на Кавказ, где уже жил в молодые годы, после разгрома монастыря в 1922 году. Оттуда он был сослан. После Петрова дня 1961 года, когда снова опустела обитель, отец Серафим обосновался в Сухуми, где помогал местным священникам исповедовать, читать записки. Приглашал некоторых приехать в отпуск, организовывал паломничества по святым местам древней Иверии, старался поддерживать связь со всеми монахами Глинской пустыни и советовал держаться вместе; если не позволяют внешние условия, то хотя бы духовно, поддерживая друг друга и молясь друг о друге. Умер он там же в глубокой старости . В 2009 году по благословению Святейшего Патриарха Кирилла мощи преподобного Серафима (Романцова) были перенесены в Глинскую пустынь .

Глинских старцев очень любили и почитали. По их святым молитвам происходило много чудес. Теперь мощи преподобных Серафима (Амелина), Андроника (Лукаша) и Серафима (Романцова) перенесены в Глинскую пустынь, а мощи преподобного схимитрополита Серафима (Зиновия Мажуги) покоятся в Александро-Невском храме в Тбилиси. Мы имеем твердое убеждение, что эти великие старцы предстоят Престолу Божию и молятся о нас грешных.

Преподобные отцы наши Глинстии, молите Бога о нас!

Схиархимандрит Серафим (Романцов Иван Романович) родился 28 июня 1885 года в Курской губернии, Крупецкой вол., в деревне Воронок, в крестьянской семье. Окончил церковно-приходскую школу. После смерти родителей поступил в Глинскую пустынь. С 1910 по 1914 год занимал должность послушника. В 1914г. он был взят в армию и участвовал в первой мировой войне, в 1916г. был ранен и после выздоровления возвратился в обитель.

В 1919 году, там же, в Рождество-Богородичной пустыни его постригли в монахи с именем Ювеналий. Его рукоположил настоятель Глинской пустыни архимандрит Нектарий. Его старцем стал иеромонах Аристоклий (Ветер), научивший его чистосердечному ежедневному исповеданию. Благодать Божия дала ему вкусить сладость духовной жизни и тем пресекла вкус ко всему земному.

Под руководством Глинских старцев он терпеливо переносил искушения, приобретал навык полного послушания и смирения. "Горячая молитва, - говорил он, - ограждала меня во всех трудных обстоятельствах моей жизни".

В 1920 году епископ Рыльский Павлин рукоположил монаха Ювеналия во иеродиаконы. После закрытия Глинской пустыни, 1922 год, о.Ювеналий поселился в Драндском Успенском монастыре (Сухумская епархия).

В 1926 году старца удостоили сана иеромонаха. Рукоположил его епископ Никон. Затем постриг его в схиму.

В 1928г. был закрыт и Драндский монастырь. По воспоминаниям духовных чад старец Серафим некоторое время жил в пустыни на Сухой речке, недалеко от Сухуми, под руководством иеромонаха Савватия. До 1930г. жил в окрестностях Алма-Аты и работал сторожем на пасеке.

В 1930 году старца осудили и заключили в концлагерь Белбалтлага (на строительство Беломоро-Балтийского канала). Был освобожден в 1934 г.

Жизнь о.Серафима была поистине аскетической, отшельнической. Он весь предался молитве, богомыслию. Зимой он жил в благочестивой семье Казулиных, много ему помогавшей. Возрастая духовно, о.Серафим не оставлял и других без духовного окормления. По ночам совершал он богослужения, исповедовал и причащал, проповедовал, давал душеспасительные наставления и всех приходивших к нему обращал на путь спасения.

Из воспоминаний Надежды Григорьевны Казулиной: "...Папа перевез нашу семью к своему брату в Токтогульские горы, а меня отдали в Ташкент учиться. В Ташкенте я жила под руководством старца Глинской пустыни отца Серафима (Романцова). Он в 1934г. вышел из лагеря очень истощенным, без паспорта, и наша семья 12 лет его прятала. Он то поживет у нас в Ташкенте, то отвезем его к брату отца в Киргизию, в Токтогульские горы, потом - к другому брату в Таш-Кумыр... " Почти год старец Серафим служил в кафедральном соборе г.Ташкента.

В 1947г. о. Серафим вернулся в Глинскую пустынь. Жил на втором этаже двухэтажной башни, за что его называли "столпником". В 1960г. назначен игуменом. Находился в монастыре до его вторичного закрытия.

О.Серафим был духовником опытнейшим, знатоком всех сокровенных движений человеческого сердца, обладателем духовных сокровищ, которые он приобрел долгим многотрудным подвигом.

Особым духовным даром старца было умение принимать исповедь, вызывать людей на откровенность. О.Серафим умел дать почувствовать, что земная жизнь - это лишь подвиг временного странствования на пути к вечной жизни, он призывал людей к жизни христианской, совершенной, возвышенной. Все его наставления имели своей целью святость в смысле отрешенности от всего мирского. Пастырство о.Серафима было многогранно. Более всего стремился он привести своих духовных чад ко смирению, о котором писал: "...Всего необходимее для спасения смирение истинное, внутреннее убеждение, что вы хуже и грешнее всех и всего, но это величайший дар Божий, и приобретается он многими трудами. Тогда человек в душе своей ощущает такое спокойствие, которое никакими человеческими словами неизъяснимо.

Истинно смиренный, если имеет какие от Бога дарования - молитву, или слезы, пост, то все оное тщательно скрывает, ибо похвала людская, как моль, все изъедает". В своих письмах и наставления о.Серафим постоянно предостерегал от осуждения ближних.

День старца начинался с 2-х часов ночи, когда он исполнял свое келейное правило, затем неопустительно бывал на богослужении, после которого всего себя отдавал на служение ближним: принимал богомольцев, распределял их на жительство в пустыни, исповедовал, решал все возникающие вопросы, и так до позднего вечера. Ночью отвечал на письма. Переписывал сам и духовных детей благословлял переписывать отрывки из творений святых отцов, которые потом рассылал. Времени на отдых у о.Серафима оставалось совсем мало, но даже и это время он использовал для молитвы о своих пасомых.

После закрытия Глинской пустыни схиигумен Серафим переехал в Сухуми.

Никогда до этого Сухумский храм не был переполнен так, как при о.Серафиме. Он не только принимал людей, но и рассылал множество писем, отвечая на вопросы своих духовных детей.

Как пастырь он жил во Христе, утвердился в истиной святости, был истинным мучеником, был достойным носителем благодати Христовой. В 1975 году схиигумена Серафима рукоположили в схиархимандриты. Рукоположил его митрополит Сухумский и Абхазский Илия в г. Сухуми.

До своей кончины старец служил у престола Божия.

Духовное окормление общины принял схиархимандрит Серафим Романцов (1885-1976), обитавший после закрытия Глинской пустыни в 1961 году первоначально в Очамчири, у одного из прихожан села Илори, затем перебравшийся в Сухуми, где бывал еще в 20-е годы, подвизаясь в Драндском монастыре в Абхазии.

18 декабря 1975 г., во время всенощного бдения, о.Серафим почувствовал себя плохо. Он слег в постель. Все время старец читал вслух молитву Иисусову, а когда уставал, то просил других продолжать ее чтение. В течении двух недель он ежедневно причащался Святых Христовых Таин. 31 декабря старец закрыл глаза и уже ни с кем не говорил.

Канон на исход души старца Серафима читал игумен Исайя. Все присутствующие в благоговейном молчании стояли вокруг одра своего духовного отца, не смея нарушить тишину во время свершения таинства разлучения души от тела.

Весть о кончине схиархимандрита Серафима облетела многие места нашей родины, она наполнила глубокой грустью сердца его духовных чад.

2 января гроб с телом схиархимандрита Серафима был поставлен в кафедральном соборе г.Сухуми. Три дня не прекращались чтения Евангелия и служение панихид. И все это время собор был заполнен духовными детьми о. Серафима, которые пришли проститься со своим наставником и молитвенником.

4 января, в Неделю 28-ю по Пятидесятнице, перед Рождеством Христовым, святых отец, митрополит Илия в сослужении многих клириков совершил Божественную литургию и отпевание почившего инока. Митрополит сказал сердечное надгробное слово, в котором охарактеризовал старца как человека подлинно христианской души, смиренного труженика и благодатного молитвенника.

После продолжительного прощания гроб с телом почившего при погребальном звоне был обнесен священниками вокруг престола и всего храма и доставлен на Михайловское кладбище в городе Сухуми. У ворот кладбища процессию встретил притч кладбищенской церкви во главе с настоятелем протоиереем Иоанном Андрющенко, который после литии сказал надгробное слово, назвав благодатного старца светильником, горящим на подсвечнике Христовом. При пении "Вечной памяти" тело о. Серафима было предано земле.

9 февраля 1976 г., на сороковой день по кончине схиархимандрита Серафима (это был день празднования перенесения мощей святителя Иоанна Златоуста), в кафедральном соборе Сухуми митрополит Илия с прибывшими из разных мест священниками — духовными чадами о. Серафима совершил панихиду и произнес слово. Обращаясь к почившему, как к живому, Владыка Илия сказал: "Молись за нас, отче, Богу, потому что ты приобрел пред Ним дерзновение". После панихиды в кладбищенском храме была совершена заупокойная литургия. До поздней ночи совершались панихиды на могиле старца. Верующий народ долго не расходился. Для многих православных была очень ощутима потеря о. Серафима. Но они утешались мыслью, что он не умер, а лишь отошел в тот мир, о котором тайнозритель говорил: "Блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними" (Откр. 14, 13).

Тропарь Глинским святым, глас 4-й:

Преподобнии и богоноснии отцы наши Глинстии, / ученьми древних отцев старчество в обители утвердившии, / молитвою, кротостию, постом и смирением / с послушанием любовь Христову стяжавшии: /во дни гонения в разсеянии за веру православную, / яко звезды на небесех всю Вслеленную просветившии / и ко Христу приведшии. / Молитеся ко Господу / помиловати и спасти души наша.