Своего имени.

Шоумен

Финеас родился в городе Бе́тел (Bethel , штат Коннектикут , США), где его отец содержал гостиницу и магазин. Первым делом Барнума стало содержание небольшой лавки, затем он занимался лотереей , широко распространённой в то время в Соединённых Штатах. После неудачи в этом занятии, он организовал в 1829 году еженедельную газету «The Herald of Freedom» (с англ.  - «Глашатай свободы») в городе Данбери , штат Коннектикут . После нескольких исков о клевете, поданных на газету, и судебного разбирательства, которое закончилось для Барнума тюремным заключением, он переехал в Нью-Йорк ().

Нянечка Вашингтона

Барнум умело манипулировал вниманием публики. После того, как народ засомневался в достоверности утверждений Барнума, появились слухи, будто бы это не живая женщина, а искусно изготовленный робот-кукла. Публика вновь раскупала билеты на представления Барнума. Когда женщина умерла, Барнум устроил из вскрытия зрелище, куда пригласил профессоров и студентов-медиков, чтобы доказать всем, что Джойс не была роботом. В процессе вскрытия выяснилось, что ей было не более 80 лет, но тогда же поползли слухи о том, что Барнум ловко подменил куклу-робота на человеческое тело, чтобы не раскрывать пожелавшего анонимности изобретателя куклы.

Американский музей

После периода неудач в он приобретает Американский музей Скуддера, расположенный в Нью-Йорке на пересечении Бродвея и Энн-стрит . После значительного расширения экспозиций, переименованное в Американский музей Барнума , это место становится одним из наиболее популярных выставочных комплексов в Соединённых Штатах. Особого успеха Барнум добивается в 1842 году с показом знаменитого лилипута Чарльза Страттона (Charles Stratton ), выступавшем под сценическим псевдонимом Генерал Том-Там (General Tom Thumb ), а также «русалки с островов Фиджи » (Fiji mermaid ), которую он демонстрировал в сотрудничестве со своим бостонским коллегой Мозесом Кимболлем (Moses Kimball ). В коллекцию также входили уникальные сиамские близнецы Чанг и Энг Банкеры. В 1843 году Барнум нанял танцовщицу Ду-Хам-Ми (англ. Do-Hum-Me ), индейскую девушку, дочь вождя племени саков.

На протяжении 1844-1845 Барнум гастролировал с выступлениями Страттона по Европе. При посещении Англии он удостоился приглашения к королеве Виктории .

Британская публика пришла в большое возбуждение. Не увидеть Генерала Тома Тама означало безнадежно отстать от моды, и с 20 марта по 20 июля «апартаменты» маленького Генерала в Египетском зале постоянно были переполнены, и сборы в этот период составляли около пяти сотен долларов в день, а порой значительно превосходили эту сумму. Однажды перед окнами выставки на Пиккадилли насчитали аж шестьдесят экипажей самых знатных горожан. Во всех иллюстрированных журналах красовались портреты маленького Генерала, в его честь называли польки и кадрили, о нем распевали песни.

Выдающимся примером его предприимчивости стало приглашение шведской певицы Дженни Линд (Jenny Lind ) в Америку со 150-ю концертами по 1000 долларов за каждый, с оплатой всех расходов антрепренёром. Турне началось в 1850 году и имело великолепный успех как для Линд, так и для Барнума.

Цирк Барнума и Бейли

Барнум вышел из эстрадного бизнеса в 1855 году , но, будучи вынужденным расплачиваться со своими кредиторами в 1857, вернулся к своему прежнему занятию. В он начал показывать великаншу Анну Свен . 13 июля 1865 года случился пожар , спаливший Американский музей Барнума дотла. Барнум быстро восстановил музей в другом месте Нью-Йорка, но и тот сгорел в марте 1868 года . Наконец в в Бруклине (современный район в Нью-Йорке) вместе с У. К. Коупом (William Cameron Coup ) он основал «P. T. Barnum’s Grand Traveling Museum, Menagerie, Caravan & Hippodrome» - объединение цирка, зверинца и шоу уродцев , в 1872 году провозгласившее себя «Величайшим шоу на Земле» (англ. «The Greatest Show on Earth» ). Шоу имело несколько вариаций названия: «Передвижная всемирная ярмарка Ф. Т. Барнума, великий римский ипподром и величайшее шоу на Земле», а после объединения в 1881 году с Джеймсом Бейли (англ. James Anthony Bailey ) и Джеймсом Л. Хатчинсоном (англ. James L. Hutchinson ) - «P.T. Barnum’s Greatest Show On Earth, And The Great London Circus, Sanger’s Royal British Menagerie and The Grand International Allied Shows United», вскоре сократившееся до «Barnum & London Circus» (Цирк Барнума и Лондона).

Среди выступавших в цирке диковин был русский Фёдор Евтищев родом из Санкт-Петербурга , мальчик с песьей мордой, принятый на работу Барнумом в 1884 году в возрасте 16 лет. Барнум сочинил для него историю, согласно которой мальчик не разговаривал, а лишь лаял и рычал на сцене.

После смерти Барнума, в конце концов цирк был продан братьям Ринглинг 8 июля 1907 года за 400000 долларов.

Автор и разоблачитель

Барнум написал несколько книг, в том числе «The Humbugs of the World» (1865), «Struggles and Triumphs» (1869) и «The Art of Money-Getting» (1880).

Барнум опубликовал много редакций автобиографии (первая в 1854, последняя - в 1869). Кроме попыток продать их с целью получения прибыли, некоторые он просто раздавал друзьям и официальным лицам вместе со своими автографами. Такие экземпляры теперь представляют определенную ценность для коллекционеров. Другие издания расходились широким тиражом и играли рекламную роль для потенциальных посетителей цирковых представлений. В каждом следующем издании Барнум добавлял новые главы, покрывающие время с предыдущего издания. Иногда он мог подредактировать уже существующие главы. Его автобиография была исключительно откровенной для того времени и некоторыми признавалась скандальной. Историографы обнаружили в автобиографиях Барнума совсем немного фактических ошибок, хотя они критикуют намеренное опускание Барнумом некоторых событий, недостаточное освещение некоторых подробностей, тенденциозность изложения и трактовки в свою пользу.

Широкое распространение автобиографии было одним из наиболее успешных методов Барнума для саморекламы. Автобиография была столь популярной, что некоторые люди считали нужным приобретать и читать каждую новую её редакцию. Некоторые коллекционеры были известны хвастовством, что в их библиотеке есть копии каждой из редакций. В конце концов Барнум отказался от требований на соблюдение его авторских прав, позволив другим издательствам печатать и продавать недорогие редакции. В конце XIX века число напечатанных в Северной Америке копий его автобиографии было на втором месте, следуя за Новым Заветом.

Часто называемый Королём Весёлого Надувательства («Prince of Humbugs»), Барнум не видел ничего неправильного в эстрадных артистах или торговцах, использующих уловки (humbugs - весёлое надувательство, как он это называл) в своей работе. Однако он презрительно относился к добыванию денег при помощи обычного мошенничества , особенно спиритизма и медиумов , широко распространённых в те дни. Являясь прообразом для фокусников Гарри Гудини и Джеймса Рэнди , Барнум открыто демонстрировал «уловки торговца», использующиеся медиумами для обмана и надувательства родственников усопших. В своей книге «The Humbugs of the World» он предложил 500 долларов вознаграждения любому медиуму, который сможет доказать способность к диалогу с мёртвыми без всякого обмана.

Политик и реформатор

Барнум активно принимал участие в политических распрях, предшествовавших Гражданской войне в США . Как уже упоминалось ранее, первым опытом Барнума в качестве импресарио была его рабыня - Джойс Хет, а в 1850 году он участвовал в мистификации по сбыту зелья, которое (с его слов) должно было превратить чернокожих в белых.

К этому периоду относится организация Барнумом менестрель-шоу - выступлений белых актёров, загримированных под чернокожих. Он не только организовывал такие представления, но и оказал спонсорскую поддержку инсценировке политического романа писательницы Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома » (). В отличие от романа, спектакль (поставленный в здании Американского музея) заканчивался хэппи-эндом в виде освобождения от рабства Тома и его товарищей. Вдохновлённый успехом этого представления, Барнум поставил ещё один спектакль по Бичер-Стоу.

Семья

Барнум был дважды женат, имел четырёх детей.

На протяжении своей жизни Барнум выстроил 4 дворца в Бриджпорте (штат Коннектикут), дав им названия: Iranistan, Lindencroft, Waldemere и Marina. Иранистан был наиболее выдающимся: причудливая роскошь, купола, башенки и ажурная лепнина, напоминающие Королевский павильон в Брайтоне (Англия). Особняк был построен в 1848, но сгорел в 1857 году.

Барнум умер 7 апреля 1891 года и был погребён на кладбище Маунтен-Гроув (англ. Mountain Grove Cemetery ) в Бриджпорте. У воды в Сисайд Парке в 1893 была установлена статуя в его честь, эту землю Барнум подарил парку в 1865 году.

См. также

Образ Финеаса Барнума в кино

• «Банды Нью-Йорка » / «Gangs of New York» (США , Германия , Великобритания , Нидерланды , Италия ; ) режиссёр Мартин Скорсезе , в роли Финеаса Барнума - Роджер Эштон-Гриффитс .

Напишите отзыв о статье "Барнум, Финеас Тейлор"

Примечания

В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu"on a pu avoir envers vous, pensez que c"est votre pere… peut etre a l"agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n"oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c"est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l"espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C"est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C"est la ceremonie de l"extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.

Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.

Фи́неас Те́йлор Ба́рнум (англ. Phineas Taylor Barnum ; 5 июля , Бетел (англ.) русск. , Коннектикут , США - 7 апреля , Бриджпорт , Коннектикут , США) - известный своими мистификациями американский шоумен, антрепренёр , один из основателей цирка Ringling Brothers and Barnum and Bailey Circus .

Шоумен

Финеас родился в городе Бе́тел (Bethel , штат Коннектикут , США), где его отец содержал гостиницу и магазин. Первым делом Барнума стало содержание небольшой лавки, затем он занимался лотереей , широко распространённой в то время в Соединённых Штатах. После неудачи в этом занятии, он организовал в 1829 году еженедельную газету «The Herald of Freedom» (англ. Глашатай свободы ) в городе Данбери, штат Коннектикут . После нескольких исков о клевете, поданных на газету, и судебного разбирательства, которое закончилось для Барнума тюремным заключением, он переехал в Нью-Йорк ().

Нянечка Вашингтона

Барнум умело манипулировал вниманием публики. После того, как народ засомневался в достоверности утверждений Барнума, появились слухи, будто бы это не живая женщина, а искусно изготовленный робот-кукла. Публика вновь раскупала билеты на представления Барнума. Когда женщина умерла, Барнум устроил из вскрытия зрелище, куда пригласил профессоров и студентов-медиков, чтобы доказать всем, что Джойс не была роботом. В процессе вскрытия выяснилось, что ей было не более 80 лет, но тогда же поползли слухи о том, что Барнум ловко подменил куклу-робота на человеческое тело, чтобы не раскрывать пожелавшего анонимности изобретателя куклы.

Американский музей

Русалка Фиджи, искусно выполненная подделка Барнума

Свадьба лилипутов Чарльза Страттона и Лавинии Уоррен также была организована Барнумом как грандиозное шоу

Британская публика пришла в большое возбуждение. Не увидеть Генерала Тома Тама означало безнадежно отстать от моды, и с 20 марта по 20 июля «апартаменты» маленького Генерала в Египетском зале постоянно были переполнены, и сборы в этот период составляли около пяти сотен долларов в день, а порой значительно превосходили эту сумму. Однажды перед окнами выставки на Пиккадилли насчитали аж шестьдесят экипажей самых знатных горожан. Во всех иллюстрированных журналах красовались портреты маленького Генерала, в его честь называли польки и кадрили, о нем распевали песни.

Выдающимся примером его предприимчивости стало приглашение шведской певицы Дженни Линд (Jenny Lind ) в Америку со 150-ю концертами по 1000 долларов за каждый, с оплатой всех расходов антрепренером. Турне началось в 1850 и имело великолепный успех как для Линд, так и для Барнума.

Цирк Барнума и Бейли

Фёдор Евтищев

Барнум вышел из эстрадного бизнеса в 1855 году , но, будучи вынужденным расплачиваться со своими кредиторами в 1857, вернулся к своему прежнему занятию. В он начал показывать великаншу Анну Свен (Anna Swan). 13 июля 1865 года случился пожар , спаливший Американский музей Барнума дотла. Барнум быстро восстановил музей в другом месте Нью-Йорка, но и тот сгорел в марте 1868 года . Наконец в в Бруклине (современный район в Нью-Йорке) вместе с У. К. Коупом (William Cameron Coup ) он основал «P. T. Barnum’s Grand Traveling Museum, Menagerie, Caravan & Hippodrome » - объединение цирка, зверинца и шоу уродцев , в 1872 году провозгласившее себя «Величайшим шоу на Земле» («The Greatest Show on Earth»). Шоу имело несколько вариаций названия: «Передвижная всемирная ярмарка Ф. Т. Барнума, великий римский ипподром и величайшее шоу на Земле», а после объединения в 1881 году с Джеймсом Бейли (James Anthony Bailey) и Джеймсом Л. Хатчинсоном (James L. Hutchinson) - «P.T. Barnum’s Greatest Show On Earth, And The Great London Circus, Sanger’s Royal British Menagerie and The Grand International Allied Shows United», вскоре сократившееся до «Barnum & London Circus» (Цирк Барнума и Лондона).

Среди выступавших в цирке диковин был русский Фёдор Евтищев родом из Санкт-Петербурга , мальчик с песьей мордой, принятый на работу Барнумом в 1884 году в возрасте 16 лет. Барнум сочинил для него историю, согласно которой мальчик не разговаривал, а лишь лаял и рычал на сцене.

После смерти Барнума, в конце концов цирк был продан братьям Ринглинг 8 июля 1907 года за 400 000 долларов.

Автор и разоблачитель

Барнум написал несколько книг, в том числе «The Humbugs of the World» (1865), «Struggles and Triumphs» (1869) и «The Art of Money-Getting» (1880).

Барнум опубликовал много редакций автобиографии (первая в 1854, последняя - в 1869). Кроме попыток продать их с целью получения прибыли, некоторые он просто раздавал друзьям и официальным лицам вместе со своими автографами. Такие экземпляры теперь представляют определенную ценность для коллекционеров. Другие издания расходились широким тиражом и играли рекламную роль для потенциальных посетителей цирковых представлений. В каждом следующем издании Барнум добавлял новые главы, покрывающие время с предыдущего издания. Иногда он мог подредактировать уже существующие главы. Его автобиография была исключительно откровенной для того времени и некоторыми признавалась скандальной. Историографы обнаружили в автобиографиях Барнума совсем немного фактических ошибок, хотя они критикуют намеренное опускание Барнумом некоторых событий, недостаточное освещение некоторых подробностей, тенденциозность изложения и трактовки в свою пользу.

Пародия сцены первого турне Дженни Линд по Америке по контракту с Барнумом. Нью-Йорк, октябрь 1850 года

Широкое распространение автобиографии было одним из наиболее успешных методов Барнума для саморекламы. Автобиография была столь популярной, что некоторые люди считали нужным приобретать и читать каждую новую её редакцию. Некоторые коллекционеры были известны хвастовством, что в их библиотеке есть копии каждой из редакций. В конце концов Барнум отказался от требований на соблюдение его авторских прав, позволив другим издательствам печатать и продавать недорогие редакции. В конце XIX века число напечатанных в Северной Америке копий его автобиографии было на втором месте, следуя за Новым Заветом.

Часто называемый Королём Весёлого Надувательства («Prince of Humbugs»), Барнум не видел ничего неправильного в эстрадных артистах или торговцах, использующих уловки (humbugs - весёлое надувательство, как он это называл) в своей работе. Однако он презрительно относился к добыванию денег при помощи обычного мошенничества , особенно спиритизма и медиумов , широко распространённых в те дни. Являясь прообразом для фокусников Гарри Гудини и Джеймса Рэнди, Барнум открыто демонстрировал «уловки торговца», использующиеся медиумами для обмана и надувательства родственников усопших. В своей книге «The Humbugs of the World» он предложил 500 долларов вознаграждения любому медиуму, который сможет доказать способность к диалогу с мёртвыми без всякого обмана.

Политик и реформатор

Барнум активно принимал участие в политических распрях, предшествовавших Гражданской войне в США . Как уже упоминалось ранее, первым опытом Барнума в качестве импресарио была его рабыня - Джойс Хет, а в 1850 году он участвовал в мистификации по сбыту зелья, которое (с его слов) должно было превратить чернокожих в белых.

К этому периоду относится организация Барнумом менестрель-шоу - выступлений белых актёров, загримированных под чернокожих. Он не только организовывал такие представления, но и оказал спонсорскую поддержку инсценировке политического романа писательницы Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома » (). В отличие от романа, спектакль (поставленный в здании Американского музея) заканчивался хэппи-эндом в виде освобождения от рабства Тома и его товарищей. Вдохновленный успехом этого представления, Барнум поставил ещё один спектакль по Бичер-Стоу.

Семья

Барнум был дважды женат, имел четырёх детей.

На протяжении своей жизни Барнум выстроил 4 дворца в Бриджпорте (штат Коннектикут), дав им названия: Iranistan, Lindencroft, Waldemere и Marina. Иранистан был наиболее выдающимся: причудливая роскошь, купола, башенки и ажурная лепнина, напоминающие Королевский павильон в Брайтоне (Англия). Особняк был построен в 1848, но сгорел в 1857 году.

Барнум умер 7 апреля 1891 года и был погребён на кладбище Маунтен-Гроув (Mountain Grove Cemetery) в Бриджпорте. У воды в Сисайд Парке в 1893 была установлена статуя в его честь, эту землю Барнум подарил парку в 1865.

Примечания

Ссылки

• В. А. Ярхо. Король веселого надувательства . Биографическая статья из № 01/2003 газеты «Биология» издательского дома «Первое сентября».
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Финеас Тейлор (П.Т.) Барнум (Phineas Taylor (P.T.) Barnum ) родился 5 июля 1810 года. Большинство людей слыхали про него из-за цирка его имени, но на самом деле, он был очень важной исторической фигурой. Барнум входит в список 100 самых влиятельных личностей в американской истории. Список включает Джорджа Вашингтона (#2), Бенджамина Франклина (#23) и Сэма Уолтона (#72, создатель сети Уол-Март). Барнуму достался #67. Очевидно, у него было больше заслуг, чем просто создание бродячего цирка.

Итак, что же сделал П. T. Барнум? Во-первых, он обладал невероятной проницательностью. У него также было острое понимание того, что могло бы возбудить интерес людей. Но его главным талантом, пожалуй, была способность создания и продвижения развлечений.

Первый бизнес Барнума был открыт в мае 1828 года. Он открыл небольшой магазин, в котором первоначально продавались торты, печенье, изюм и эль. Это была версия сегодняшнего магазина. Позже, он добавил товар, который приобрел в Нью-Йорке: карманные ножи, гребенки, и тому подобное, а также тушеные устрицы и лотерейные билеты. Вскоре Барнум встретил человека по имени Хак Бейли, который начал заходить в магазин. Барнум описывает его как «…шоумен. Он импортировал первого слона, который был когда-нибудь завезен в США и нажил состояние, показывая его. Он принимал впоследствии активное участие в передвижных зверинцах, а затем очень успешно управлял движением пароходов по северным рекам». Иными словами, в возрасте 18 лет, Барнуму попался человек, который сделал очень много денег, занимаясь тем, что для Барнума, со временем, превратилось в искусство.

На этот момент у Барнума было несколько неудачных бизнес-предприятий. Он открыл сельский магазин, но затея не удалась. Он пытался продавать книги, но большая часть его акций была украдена. Он купил и начал выпускать еженедельную газету, но ему был предъявлен иск за клевету и он провел некоторое время в тюрьме. Он продавал лотерейные билеты в кредит и не смог этот кредит выплатить.

В 1835 году, Барнум переехал с семьей в Нью-Йорк, чтобы начать все сначала. Он пишет в своей автобиографии «я узнал, что я мог бы делать деньги быстро и в больших суммах, всякий раз, когда я желал». Но он приехал в Нью-Йорк, по сути, без гроша в кармане. Именно с этой позиции П.Т. Барнум взял старт своей карьеры в качестве шоумена. Нравы середины XIX века уже сильно отличались от свирепости мрачного Средневековья , но недостаточно образованные и культурные люди того времени по прежнему желали «хлеба и зрелищ».

Он начал свой шоу бизнес с Джойс Хета, очень старой чернокожей женщиной, утверждавшей, что она 161-летняя бывшая рабыня отца Джорджа Вашингтона. Реклама гласила: Все, кто видел эту необыкновенную женщину, удовлетворены правдивостью подсчета ее возраста. Доказательства семьи Боулинг, которая вполне почтенна, сильны, но оригинал купчей Августина Вашингтона, с его собственным почерком, и другими доказательствами, которые собственник имеет в своем распоряжении, удовлетворят даже самых недоверчивых.

Конечно, Джойс Хета не было на самом деле 161 лет, но она на них выглядела. Она была почти парализована (имея только одну руку), полностью слепа и беззуба. Однако она могла говорить, петь и вести беседы с людьми, и она знала очень многое о Вашингтоне и его семье. «Рабыню отца Вашингтона» Барнум приобрел в долг за $1000. Он демонстрировал ее в Нью-Йорке. С этого времени доход Барнума составил около $1500 в неделю. Он добился этого, создав огромное количество рекламы: брошюр, плакатов, буклетов, газетных объявлений, гласивших, что она — «сестра Джорджа Вашингтона». А когда интерес к ней пропал в Нью-Йорке, Барнум взял ее в путешествие по таким городам, как Провиденс и Бостон. После того, как она умерла в феврале 1836 года, Барнум продолжал наживаться на обмане. Он взимал по 50 центов за вход на вскрытие ее трупа и врачи сообщили собравшимся 1500 зевакам, что, действительно, Хета была гораздо моложе 161 года, она, скорее всего, умерла в возрасте семидесяти с лишним лет..

Показывая Джойс Хета в Олбани, Барнум встретился с жонглером по имени синьор Антонио, и предложил заплатить ему $20 в неделю за создание шоу. Барнум сменил свое имя на более экзотически звучащее — «синьор Вивалла», активно содействовал ему, и вскоре зарабатывал более $50 за ночь на его спектаклях в театрах.

Следующим предприятием Барнума был музей в Нью-Йорке. В 1841 году, Барнум приобрел Американский музей Скаддера на Бродвее в Нью-Йорке. Он выставил «500,000 естественных и искусственных раритетов из любого уголка земного шара», и ходил по музею с табличкой, на которой было написано «Этот путь для выхода». Настоящий выход находился в другом месте, и посетителям музея Барнума приходилось заплатить еще 25 центов, чтобы повторно войти в музей и досмотреть экспозицию до конца!

Этот музей, переименованный в Американский музей Барнума, был успешным на протяжении многих лет. Барнум добавил несколько ныне легендарных достопримечательностей в течение ближайших нескольких лет, в том числе Мальчик-с-Пальчик (крошечный человек, чье настоящее имя было Шарль Страттон) и «Русалка с Фиджи» (которая на самом деле являлась мумифицированной верхней половиной тела обезьяны, с рыбьим хвостом из папье-маше).

У Барнума работало множество людей, являвшимися живыми достопримечательностями в то время:

1. Семь Сестер Сазерленд .

Сестры смогли заработать больше денег в качестве предпринимателей, чем цирковые достопримечательности, но первоначальную известность они приобрели на цирковых гастролях, а затем проложили свой путь к богатству. Цирк Барнума и Бейли приняли дочерей Флетчера Сазерленда — Сару, Викторию, Изабеллу, Грэйс, Наоми, Мэри и Дору Сазерленд в музыкальное действо, завершающее шоу. После очарования зрителей своими голосовыми связками, сестры должны были распускать свои прически к концу их выступления и вьющиеся локоны брюнеток падали на пол. Суммарно у сестер Сазерленд было свыше 12 метров волос. Их отец понял, что на песнях слишком много сестры не заработают, и он воспользовался их длинными прядями, чтобы разработать и продавать тоник для волос. Тоники для волос были хорошим бизнесом в 19-ом веке, кода в моде были длинные прически. В тонике Сазерленда, например, содержались следующие ингредиенты: бура, соль, хинин, лавровый ром, глицерин, розовая вода, спирт и мыло. С бесплатной рекламой в виде циркового предоставления, тоник продавался быстро, принеся $90000 в первый же год на рынке. Продажа тоника позволила сестрам Сазерленд уйти из цирка вместе с их легендарными гривами. Они растратили свое состояние и потеряли свою империю тоника, в конце концов, рухнувшую на рубеже веков, когда короткие прически вошли в моду

Миртл Корбин родилась в штате Теннесси в 1868 году на четырех ножках. Технически, лишняя пара ног, принадлежала сестре-близнецу Корбин, которой не удалось полноценно развиваться. Между собственными ногами Корбин болтались две небольших, прикрепленных к ее тазу. Семья девочки быстро поняла финансовый потенциал Миртл и бросила ее в цепи интермедии в возрасте 13 лет. Корбин и ее дополнительные конечности поразили зрителей. В противовес «чудовищной» форме, Миртл представляли как высококультурную и образованную личность, описывая: «мягкого нрава, как летнее солнце и радостная, как день длинный». Маркетинг работал и Корбин зарабатывала около $450 в неделю на пике популярности. Ее популярность совпала с появлением тератологии, или исследовании физических аномалий. что сделало ее известной в медицинском мире. Статьи, детализирующие физическое состояние Корбин и ее первый опыт родов в 1889 году, были опубликованы в медицинских журналах, в том числе в Журнале американской Медицинской ассоциации, Британском Медицинском Журнале и в американском Журнале Акушерства, который описывал ее, как принадлежащую к «классу смешанных монстров».

Соединенные в нижней части позвоночника, они родились в рабстве в 1852 году. Дети-инвалиды в рабских условиях считались бесполезной ношей, поскольку владельцы плантаций не собирались кормить лишний рот, который не мог трудиться в полях. Но редкий случай срастания Милли и Кристины сделал их более ценными в качестве потенциального объекта для интермедии, и, как следствие, близнецы покупаются и продаются несколько раз, прежде чем им не исполнилось по 6 лет. В конце концов, торговец Иосиф Пирсон Смит купил Милли-Кристин и ее семью, и его жена преподавала близнецам чтение, письмо, пение и танцы. Гастролируя в течение почти 30 лет, Милли-Кристин проявляла свой талант пения. Под именем «двуглавый Соловей», близнецы пели в Соединенных Штатах и в Европе, выступали в П.Т. Барнума Американском Музее в Нью-Йорке и даже для королевы Виктории. Только в одном 1882 году, Милли-Кристин заработала совместный доход $25000 во время гастролей. Это было удивительно для чернокожей женщины, да и любой женщины в Америке тех лет, и является одной из причин считаться одним из величайших успехов в истории интермедии. Милли-Кристин умерла в 1912 году, после того, как Милли заболела туберкулезом.

4. Лавиния Уоррен, мисс Мальчик с Пальчик .

Когда Лавиния Уоррен связали себя узами брака с мега-популярным Мальчик с Пальчик в 1863 году, президент Авраам Линкольн устроил для крошечных молодоженов свадебный прием в Белом Доме. Газета Нью Йорк Таймс назвала 80 сантиметровую невесту «Королевой Красоты». Радостное и сильно разрекламированное событие стало кульминацией интермедии и обычного американца привело к принятию, так называемого «урода», как одного из своих. Пара убежала из цирка-шапито и стала подлинной знаменитостью. П.Т. Барнум начал выставлять Шарля Страттона, известного, как Мальчик с Пальчик, в Англии, в 1843 году, когда маленькому человеку было всего 11 лет. Двадцать лет спустя, Страттон был одним из самых известных «уродов» в мире, и его свадьба с Лавинией Уоррен была в значительной степени пиар-ходом, организуемым Барнумом. Сама Лавиния Уоррен начала путешествовать в 1858 году с шоу, принадлежащему ее дяде, и в 1862 году она присоединилась к Барнуму в Американском музее в Нью-Йорке. Вскоре после этого, Страттон заметил Уоррен и стал пытаться завязать с ней романтические отношения, что привело Барнума в восторг. После того, как пара объявила о своей помолвке, Американский музей Барнума осадили толпы желающих хотя бы мельком увидеть миниатюрную невесту. После смерти Страттона в 1883 г., Уоррен вышла замуж за другого маленького человека — актера Граф Примо Магри, но время для подобных шоу и их звезд уже истекло.

В 1850 году Барнум представил в США прославленную оперную певицу Дженни Линд, известную как «Шведский Соловей». Невзирая на свою популярность в Европе, Линд был практически неизвестна в США и Барнум никогда не слышал ее пение. Но он не сомневался, что она будет иметь успех, и он оказался прав — Линд была хорошо принята американцами и провела 95 концертов с Барнумом в роли менеджера.

Только в 1871 году, Барнум основал свой цирк, называя его «П.Т. Барнума Великим Музеем Путешествий, Зверинцем, Караваном и Цирком». В 1872 он дал ему имя «Величайшее шоу на Земле». В 1881 Барнум объединился с Джеймсом Бэйли, создавая то, что в конечном счете стало «Барнума и Бейли Величайшее шоу на Земле». П.Т. Барнум умер в 1891 году, прочитав перед смертью свой собственный некролог.

Вот как об этом рассказывают: За несколько недель до того, как он умер во сне, 7 апреля 1891, Барнум прочитал свой собственный некролог: Газета New York Sun, отвечая на комментарий Барнума, что пресса говорит хорошие вещи о людях после того, как они умирают, напечатала его прижизненный некролог на первой полосе с заголовком, «Великий И Только Барнум — Он Требует Прочитать Свой Некролог – Он Здесь».

Вконтакте

Однокласники

ЭПИГРАФ

— Конечно, прибавила Мод, — если я попрошу, то мой добрый па купит мне в мужья настоящего герцога с восьмисотлетними предками, но я больше всего горжусь тем, что мой очаровательный, волшебный па когда-то чистил сапоги на улицах Нью-Йорка.

А.И. Куприн, “Дочь великого Барнума”

С папой Финеасу не повезло. Папа Фило владел москательной лавкой и гостиницей на несколько номеров в крохотном американском городке Бетел, штат Коннектикут, — это, как мы увидим позже, далеко не было пределом мечтаний его сына. Зато всё было в порядке с дедушкой по маминой линии — тоже Финеасом. Дед был мощный — местный законодатель, землевладелец, мировой судья и при этом организатор лотерей. Впрочем, розыгрыши он обожал не только в лотереях. «Ради того чтобы над кем — нибудь подшутить, дед шел дальше, ждал дольше, трудился напряженнее и замышлял глубже, чем ради всего другого на всем белом свете», — напишет потом внук в своей автобиографии.

Однажды дедушка Финеас плыл по каким-то торговым делам на корабле. Развлечений на кораблях в начале XIX века, прямо скажем, было немного. Дедушка каким-то чудом уговорил всех матросов перед очередным портом побриться ровно наполовину. Последним побрился сам (полностью) и «случайно» выронил единственную бритву на судне за борт. Понятно, что по прибытии он оказался единственным нормальным.

Ещё при жизни дедушка переписал на любимого внука целый остров Ivy Island — Остров Плюща. Внук страшно гордился огромным наследством. До тех пор, пока в возрасте двенадцати лет не увидел своё «богатство» — клочок земли, основную часть которого занимало болото… «Я был буквально раздавлен, — вспоминал Барнум. — Оказалось, что все мои родственники и соседи дурачили меня на протяжении нескольких лет». Но Финеас-младший не стал бы Великим Барнумом, если бы не использовал и это тоже — именно Остров Плюща стал залогом, когда он покупал свой первый музей — Финеас преподнёс банкирам этот остров, как выдающуюся ценность.

Пытаться вместить в одну статью всё, что придумал Финеас Барнум, — дело неблагодарное. Лучше просто перечислять, вспоминая, поражаясь и восхищаясь. Всё, как любил сам он.

Цирк Барнума передвигался между городами, конечно же, поездами. Цирк был «небольшой» — всего 65 вагонов. Пришлось даже специально сконструировать особые сцепления между вагонами, чтобы при долгих переездах (а поезда в XIX веке ходили существенно медленнее, чем сейчас) переводить животных и свободно передвигаться циркачам. Но никогда, никогда цирк Барнума не въезжал в город по рельсам. Незадолго до города назначения поезд останавливался, цирк распаковывался и своим ходом, при полном параде входил в город.

Ну, как входил? Можно ли назвать этим банальным словом то, что происходило в каждом, подчеркиваю, городе. По главным улицам шли 20 слонов, 338 лошадей, два десятка верблюдов везли «Храм Юноны», табун зебр вёз повозки с гимнастами, львы, леопарды, гиены… И рядом в полном цирковом облачении и гриме шёл парад-алле — только выступающих артистов, не считая остального персонала, в цирке Барнума было 370 человек.

Если вы думаете, что приездом в город рекламная кампания ограничивалась — вы плохо думаете о Финеасе Барнуме. Всё только начиналось. Утром перед представлениями, Барнум запрягал стадо слонов в плуги — и выводил пахать землю. Смотреть на это бесплатное шоу съезжались жители всех окрестных деревень и многие, конечно же, потом шли и на само представление. Многие возмущались «издевательством» над благородными животными — и по сей день в законах штата Северная Каролина запрещено пахать на слонах. Вспомните об этом в следующий раз, когда будете смеяться над «дурацкими» законами Америки — каждый из них писался о ком-то конкретном. Этот — о Барнуме.

ЭПИГРАФ

— Великий Барнум, — говорю я. — Что это ты так расфуфырился? Точно цирковой фокусник, хоть сейчас на арену.
— Ладно, — отвечает Энди. — Тележка еще у крыльца? Жди меня, я скоро вернусь.
Через два часа Энди входит в комнату и кладет на стол пачку долларов.

О.Генри, «Развлечения современной деревни»

Популярность цирка была невообразимой — не зря он официально скромно назывался «Величайшее шоу на Земле» — Великий передвижной музей, зверинец, караван и ипподром Ф.Т. Барнума. Президент Гарфилд называл Барнума Всеамериканским Санта-Клаусом, а Президент Грант жаловался, что в какую бы страну он ни приезжал, его спрашивали — из той ли он страны, где цирк Барнума?

“Circus people, 1800’s”

Его шапито занимало целое поле. Представления шли параллельно сначала на двух, затем на трёх манежах, а когда он придумал систему навесных коридоров для перемещения артистов и животных, то дело дошло до семи, СЕМИ манежей одновременно!

Финеас Барнум был в состоянии создать шоу из всего и героев из кого угодно. Например, на его афишах, наряду с именами артистов, всегда печаталось имя Бена Ласби. Это был билетёр цирка. Обычный билетёр. Который однажды продал за 1 час 3 минуты 6153 билета…

Порой в его музее на Бродвее посетителей приходилось подгонять — потому что не было места новым. Тогда он придумал писать над дверями: «This Way to the Egress». Egress, кто не знает, это то же самое, что Exit, просто принято писать иначе. Люди думали, что там их ждёт какая-то новая выставка с диковинным названием, шли и оказывались уже на улице.

Барнум не боялся использовать самые различные жанры. И когда он привёз обычную, не цирковую певицу Йенни Линд из Швеции, то толпа в огромном зале была такой, что пианиста для этой певицы пришлось в буквальном смысле слова передавать по головам.

Жанры были более, чем различные — Барнум даже был мэром города Бриджпорт в Коннектикуте, где ему установлен памятник. Не за цирковое искусство, нет. За открытие городской больницы, директором которой он тоже был.

А начиналось всё это очень скромно. Финеасу надоело управлять унаследованной от отца лавкой или уже самостоятельно основанной газетой — он основал «The Herald of Freedom» в 19 лет в городе Дэнбури, в Коннектикуте. В газете он позволял себе то же, что и потом в шоу-бизнесе, но с прессы спрос строже — его арестовали и после освобождения он переехал в Нью-Йорк.

Об отмене рабства ещё никто не задумывался, поэтому Финеас купил себе слепую и полупарализованную рабыню-негритянку Джойс Хетт. За эту тысячу долларов можно было купить молодого и здорового раба, но раб был нужен ему не для развлечений. Хотя, точнее, именно для развлечений. Бабушка Джойс стала первым аттракционом Барнума — он сочинил легенду, что ей 160 лет и она была няней самого Джорджа Вашингтона!

Barnum and bailey Circus 1909

Сначала, конечно, народ валил валом, тем более, что Финеас заставил старушку выучить легенду назубок, но потом догадливые люди, как говорится, что-то заподозрили. Когда гастроли по Америке пошли на убыль, Барнум распустил легенду, что «этот негодяй Барнум возит, конечно, не старушку, а специальную куклу-робота» — и народ повалил снова, уже чтобы разобраться в робототехнике.

Вы зря думаете, что на этом дело закончилось — старушка в конечном итоге умерла. Барнум сделал шоу и из этого — он пригласил профессоров и студентов-медиков для вскрытия - чтобы, якобы, доказать подлинность бабульки. Билеты на вскрытие, естественно, продавались. После вскрытия был вынесен вердикт, что бабушке было всего лишь около восьмидесяти, что резко снижало её шансы быть няней при Вашингтоне, которому в тот год стукнуло бы 104.

Но Барнум не унывал — он распустил уже четвёртую волну слухов, согласно которой он сам подменил куклу на труп негритянки, чтоб не раскрывать секрет чудесного робота.

Это, повторяю, был всего лишь первый опыт в шоу-бизнесе обычного пацана из Коннектикута, создавшего впоследствии величайшую цирковую империю в мире.

Цирк XIX века сильно отличался от нынешнего. Хотя правильнее сказать, что именно Барнум и придумал нынешний цирк, как он есть. В XIX веке большинство цирков представляло собой шоу уродцев. Естественно, Барнум использовал и это тоже, постепенно развивая и совершенствуя представления, превращая их в настоящие полнометражные шоу. Через его цирк прошли все люди с отклонениями, до кого он мог добраться, — суперзвёздами в его шоу были сиамские близнецы Чанг и Энг, бородатая женщина Энни Джонс… Да что там, помните иллюстрацию из школьных советских учебников биологии за пятый класс с подписью «крестьянин Фёдор Евтихиев»? Фёдор Адрианович, тот бородатый мальчик, который существенно позже стал прототипом Чубакки из «Звёздных войн», эмигрировал из России и выступал в цирке Барнума с 16 лет до самой смерти.

Иногда Барнуму не хватало настоящей кунсткамеры и он с большим энтузиазмом использовал поддельные экспонаты. Знаменитая в XIX веке Фиджийская русалка, которую Барнум возил по гастролям — это мумия небольшой обезьянки, пришитая к хвосту крупной рыбы. Фиджийская русалка сыграла свою роль в оттачивании рекламных методов — накануне гастролей в каком-то городе, Барнум посылал в его главную газету «письмо читателя» из предыдущего городка. Кроме бытописания, что в XIX веке пользовалось неизменным успехом, он вплетал в текст письма упоминания о грандиозном фуроре, которым встретил русалку родной город “автора”.

Еще более многоуровневым был скандал с Кардиффским гигантом. Однажды на севере штата Нью-Йорк нашли останки динозавров. Фермер Уильям Ньюэлл очень расстроился, что дело было не у него, поэтому «нашёл» у себя на ферме скелет трехметрового человека. Он, конечно, был из гипса, покрашен и состарен, но это не мешало брать фермеру по 25 центов с желающих посмотреть на раскопанное диво. Барнум, который, как мы помним, пытался скупить всё, до чего мог дотянуться, предложил фермеру 50 тысяч долларов — невероятные деньги для 1869 года. Фермер, по понятным причинам, отказался. Тогда Барнум нанял человека, скопировавшего “кости”, и начал выставлять их, заявив, что он, всё же, купил их у Ньюэлла, а тот, в свою очередь, выставляет подделку, чтоб сохранить лицо. Дело дошло до суда, который вполне логично решил, что поддельные оба. Вы думаете, это помешало Барнуму заработать денег на продаже уже совершенно официальных копий статуи?

Да, конечно же, он обманывал. Но, как говорил он сам, никогда нельзя не дать человеку то, что он хочет — иначе это будет обманом. Во всех других случаях — это просто весёлое надувательство. Его так и называли — Prince of Humbugs.

Он соглашался с надувательствами-humbugs в профессиях эстрадных актёров и торговцев. Но терпеть не мог мошенников — особенно спиритистов и медиумов, которые были очень распространены в то время. В своей книге ‘The Humbugs of the World’ он даже предложил 500 долларов вознаграждения любому медиуму, который сможет доказать способность к диалогу с мёртвыми без всякого обмана.

Человеку по имени Чарлз Шервуд Страттон с его ростом 64 сантиметра, наверное, пришлось бы несладко в жизни. Но его встретил Барнум и придумал ему имя — Генерал Tom Thumb (мальчик-с-пальчик из английской сказки). Как результат, его, аплодируя, принимала сама королева Виктория, а будущий король Эдуард VII станет его личным другом и даже будет катать его и Барнума на лодке. Причем Барнум специально пошил в честь первого знакомства с королевой для Чарльза-Тома мундир Наполеона, чтобы английской королеве было приятно.

Через несколько лет гастролей Генерал Том-Пальчик неожиданно начнет расти, вымахает аж до 85 сантиметров — и благодарный за многолетнюю службу Барнум устроит ему грандиозную свадьбу с такой же крохотной Лавинией Уоррен. Что, естественно, тоже принесёт не менее грандиозные деньги в казну цирка. Том-Пальчик тоже не останется в долгу. Благодаря цирковой карьере у Барнума он сделает себе немалое состояние. И когда у Барнума случится период кризиса (мир шоу-бизнеса неровен), выручит его и станет на некоторое время деловым партнером Финеаса.

ЭПИГРАФ

— Я куплю дом Шекспира. Я установлю его в моем музее в Нью-Йорке, укрою стеклянным колпаком и сделаю из него священную реликвию; и вы увидите, как толпы американцев ринутся к нему на поклонение. И не только американцы — начнется паломничество со всех концов земли. Я заставлю их снимать шляпы перед домом Шекспира. Мы в Америке умеем ценить то, что освятил своим прикосновением великий Шекспир. Вот увидите.
В заключение пассажир второго класса сказал:
— И вот что произошло. Барнум действительно купил дом Шекспира.

Марк Твен, «По экватору»

Впрочем, спустя много лет Финеасу Барнуму даже придется отказать королеве. Это случится уже в восьмидесятых. Барнум за десять тысяч долларов покупает у Зоологического общества Лондона самого большого слона в мире — Джамбо, любимца всей Британии. В Лондонском зоопарке его посетило около миллиона только детей — включая маленьких Уинстона Черчилля, будущего Президента США Теодора Рузвельта и др. Сделка вызвала шок. Тысячи и тысячи писем королеве Виктории и премьер-министру Гладстону, попытки сорвать продажу через суд, который — о, этот беспристрастный британский суд! — признал её законной. Королева Виктория и друг Барнума принц Уэльский Эдуард пишут Открытое письмо Зоологическому обществу с выражением «крайнего удивления», причём королева лично обещала оплатить неустойку, если сделка будет расторгнута.

Лондон охватила Джамбо-мания. Вся столица говорила только о слоне Джамбо — в ресторанах подавались блюда «Джамбо», в моду вошёл шёлк цвета слоновой кости с этим названием. В феврале 1882 года главный редактор газеты The Daily Telegraph направил Барнуму телеграмму от имени британской нации: «С почтением от редактора. Все британские дети страдают из-за отъезда слона. Сотни корреспондентов умоляют нас узнать, на каких условиях вы любезно согласитесь вернуть Джамбо». Вежливый ответ короля шоу гласил: «Моё почтение редактору, Daily Telegraph и британской нации. Пятьдесят миллионов американских граждан с нетерпением ждут прибытия Джамбо. Моя неизменная сорокалетняя практика демонстрации лучшего из того, что можно приобрести за деньги, делает присутствие здесь Джамбо абсолютно необходимым».

Перевозка Джамбо в Америку обошлась Барнуму вдвое дороже его стоимости — в двадцать тысяч. Однако ровно четыре дня показа слона в Мэдисон-сквер-гарден полностью окупили сделку, принеся тридцать тысяч долларов. В первый год только Джамбо заработал более полутора миллионов долларов. В начале представления звучал голос шпрехшталмейстера: «Величественный монарх могучей расы, колосс среди слонов, крупнейшее и знаменитейшее животное во всём мире, возившее на своей спине королеву Викторию, королевскую семью и более миллиона детей — прямиком из Лондонских королевских зоологических садов… ДЖА-АМБО!» — и на сцену на слоне выезжал Генерал Том-Пальчик, что дополнительно подчёркивало размеры самого гиганта.

Одна их самых ярких традиций Нью-Йорка — это парад слонов в марте, перед выступлениями на Манхэттене, хотя их и сопровождает весь цирк. Но мало кто знает, что традиция родилась, в общем, достаточно спонтанно. Только что построенный Бруклинский мост вызвал много страхов — людям казалось, что он недостаточно прочен. И тогда городские власти обратились к Финеасу Барнуму, который не отказал в помощи: 17 мая 1884 года он провёл по мосту двадцать слонов, впереди которых шёл огромный красавец Джамбо…

Вы же наверняка слышали слово ‘jumbo’ — это слово в английском языке давно обозначает «гигант» — вплоть до размеров одежды или, скажем хот-догов. Ну, как давно — как раз с конца XIX века, когда Финеас Барнум сделал своего слона культовым. Уолт Дисней был позже, причем, его мультфильм назывался «Дамбо» именно потому, что он не смог договориться о роялти с новыми хозяевами цирка Барнума.

Да и вообще, вклад Финеаса Барнума в культуру и искусство переоценить невозможно.

Он везде.

Его автобиография, вышедшая несколькими огромными тиражами, была по популярности на втором месте после Нового Завета.

Когда вы держите в руках пачку сигарет «Кэмэл», помните, что конкретно этот верблюд, которого звали Старина Джо, служил в цирке Барнума — зарисовали его “портрет” именно там.

Именно Барнум в 1874 году придумал и провел первую в мире свадьбу для своих сотрудников Чарльза Колтона и Мэри Уолш… на воздушном шаре. Священник сказал молодым, что солнце для них светит ярче, чем остальным. Сейчас, когда свадьбы на воздушных шарах уже привычны, кто помнит, что придумал их Финеас Барнум?

Знаете, кому сегодняшняя Америка обязана такой любовью к татуировкам и Tattoo-салонам на каждом шагу? Ага, вы угадали правильно. Просто именно Барнум популяризовал татуаж во всей Америке, потому что в каждом представлении у него были артисты, татуированные с головы до ног.

«Эффектом Барнума» психологи называют парадокс, когда люди воспринимают на свой счет информацию, если она сообщена расплывчато, общими мазками. С помощью этого эффекта пишутся, например, газетные гороскопы. Ведь сам Барнум говорил: «У нас найдётся что-нибудь для каждого».

Фильм «Величайшее шоу мира» режиссера Сесиль Блаунт Де Милль получил два «Оскара», в том числе как лучший фильм 1952 года. Это неудивительно, ведь в этом художественном фильме и снялся сам цирк Барнума. Кстати, сам режиссёр Стивен Спилберг говорит, что стал режиссером только из-за этого фильма.

В декабре 2017 года на экраны выйдет фильм компании 20th Century Fox «Величайший шоумен». В нём Финеаса Барнума сыграет Хью Джекмэн.

Мюзикл «Барнум» был поставлен в 1980 году и шёл на Бродвее несколько десятилетий. Он начинается арией There is a Sucker Born Ev’ry Minute — «Каждую минуту рождается лох». Эта фраза, которую приписывают Финеасу Барнуму, давно стала американской бизнес-поговоркой.

Музыку к одному из представлений цирка Барнума написал Стравинский, а ставил этот балет родоначальник американского балета Джордж Баланчин — это знаменитый «Слоновий балет». И никогда больше в истории не было более, гхм, массивных, но таких изящных балерин.

Близкий друг Барнума Марк Твен, однажды в 1874 году опубликовал рекламное объявление о продаже пассажирских мест на хвосте кометы Кой Когги. И предложил обращаться за билетами в агентство «Барнум»,

А на другом конце света Александр Куприн в своём рассказе «Дочь великого Барнума» так охарактеризовал «безумный XIX век»: «Три имени звучали громче всех имен в прошлом столетии: Наполеона, Эдисона и Барнума». Согласитесь, это немаленькая оценка от классика совершенно другой, неанглоязычной литературы.

Почти столетие, с 1919 года главный цирк мира носит название Ringling Bros. and Barnum & Bailey Circus. В истории в названии встречались и другие фамилии — это коммерческие нюансы, в основном, владельцы и директоры, но главной фамилией в этом перечне была и есть фамилия Финеаса Барнума. Основателя, мотора и души.

Финеас Тейлор Барнум – легендарный персонаж в Штатах. Кстати, именно этого «величайшего шоумена» 19 века играет Хью Джекмен в одноименном голливудском фильме. Барнум фактически стал родоначальникам шоу-бизнеса и индустрии развлечений, создав передвижной цирк с весьма необычными артистами. Это были те люди, которых в реальной жизни мы называем «уродами», но Барнум сделал их знаменитыми и успешными. Разумеется, и по сей день находятся критики, говорящие об эксплуатации Барнумом несчастных артистов, однако он навсегда остался «величайшим шоуменом» в истории . А это вполне реальные люди, выступавшие в его цирке.

1. Миртл Корбин

Миртл Корбин родилась в 1868 году в Теннесси, и у неё был удвоенный таз и четыре ноги. Сначала её демонстрировал по всей стране отец, а потом, когда девочке исполнилось 14 лет, отец отдал её в цирк Барнума. Миртл получала около 250 долларов в неделю и была очень популярна. Из цирка она ушла в 1886 году, вышла замуж и, как ни странно, родила детей, но после 13-летнего перерыва Миртл снова вернулась к Барнуму.

2. Генерал Мальчик-с-Пальчик

Чарльз Шервуд Стреттон родился в Коннектикуте. Барнум обнаружил его в 5-летнем возрасте, когда мальчик был ростом около 60 см. Стреттон тоже был очень популярен среди зрителей, став самой настоящей звездой цирка. В 1863 Мальчик-с-Пальчик женился на такой же крошке Лавинии Уоррен, также работавшей у Барнума. Свадьба этой необычной пары стала огромным событием, и говорят, что гости даже платили Барнуму за право присутствовать на этом мероприятии.

3. Мадам Клофулья

Ее настоящее имя – Жозефина Буадешен, и родом она из Швейцарии. С самого раннего возраста девочка боролась с избыточным ростом волос, так как к 2 годам у неё уже начала появляться борода. В 20 лет Жозефина вышла замуж за художника Фортуну Клофулья и родила двоих детей. Вскоре после замужества она начала работать у Барнума под именем мадам Клофулья «Бородатая леди». Люди были уверены, что она на самом деле переодетый мужчина.

4. Капитан Костентенус

Георг Костентенус стал самым известным татуированным человеком того времени. Он был греко-албанцем, и на его теле насчитывалось 388 бирманских татуировок. Единственными «чистыми» частями тела были нос, уши и ступни. В цирке Барнума он выступал как капитан Костентенус, татуированный греческий принц. Он утверждал, что его татуировки – это наказание «за восстание против китайского правителя». По другой легенде, они были нанесены против его воли женщинами из дикого племени. Что ж, правду мы уже никогда не узнаем…

5. Федор Евтищев

Федор Евтищев родился в России в 1868 году. Он страдал гипертрихозом, отчего его прозвали «человеком-собакой». Федор гастролировал со своим отцом, который тоже был чрезмерно волосат, а в 1884 году они присоединились к шоу Барнума. Федор играл роль дикаря, который нападает на своего отца и при этом лает и рычит как злой пёс.

6. Чан Ю Синг

Он родился в Китае в 1845 году и переехал в Англию в 1864 году, где два года гастролировал с карликом Чунгом Моу. Затем в 1881 Барнум перевёз обоих в США. Рост Чана был около 2.40 м, и его прозвали «Китайский гигант и самый высокий человек на Земле». Чану платили 600 долларов в неделю, а это было достаточно солидное жалованье на то время. В конце концов, он вернулся в Англию, женился и обзавелся детьми.

7. Мадам Сандвина

Кейт «Сандвина» Бамбах родилась в 1884 году в Вене. Она присоединилась к цирку Барнума в 1911 году, где у Кейт был свой номер, в котором она поднимала своего мужа одной рукой, а другой рукой одновременно поднимала прочие тяжести. Её прозвали «Самой сильной женщиной на Земле» или «Леди Геркулес».

8. Милли и Кристин Маккой

Милли и Кристина Маккой родились в Северной Каролине в 1851 году. Люди воспринимали их как одного человека, хотя девочки были соединены только задней частью таза и фактически являлись двумя совершенно разными личностями. Их показывали публике около десятилетия, девочек даже дважды похищали, затем возвращали, и они снова гастролировали по США и миру, в основном с командой Барнума. Сиамские близнецы так сильно впечатлили королеву Викторию, что она даже подарила им бриллиантовые шпильки для волос.